Тот только и смог что выдавить из себя глухое:
— Ух.
После чего, вырубился. Одним левым подзатыльником, выбросил
двоих в мусорный бак, схватил третьего, и от души потряс,
приговаривая:
— Я вас, сволочей, предупреждал. Я вас, твари, просил, не орать
и не мешать спать! Че ж вы всё время в этот район претесь?!
— Это не мы! — напоследок сказал крепыш, и улетел в мусорный
бак.
— А вот ты, — я схватил за грудки Виктора. — Кажется, ты меня в
прошлый раз не особо понял? Я сказал, под моим окном не кричать
больше!
— Так я это, — виновато улыбнулся он. — Совершенно случайно!
***
Вампир встал в своем гробу, отодвинул деревянную крышку и
посмотрел на щель в «верхнем каменном» гробу, верхушку которого еще
не так давно, отодвинул тот удивительный человек с вкусной
кровью.
— Сегодня, — прошептал он, поднимаясь в воздухе как по
волшебству.
Его тело, не совершая никаких движений, само развернулось в
воздухе и нечто неизвестное этому миру, поставила его на ноги.
Он прохрустел позвоночником со звуком, словно где-то ломали
вековые сосны. Сухой старик в один прыжок оказался на свежем
воздухе, потянул носом ароматы ночи и повернулся в сторону
города.
Сегодня, тот вкусный человек вздохнет в последний раз. Он должен
быть счастлив тому, что его вкусит такой величайший вампир, как
он.
Одним шагом, он пересек могильные дорожки, движением руки
успокоил буянящих охранников, которые не могли поделить бутылку
пойла, и одним-единственным словом:
— Отворись!
Он заставил старые и ржавые ворота распахнуться, чтобы они
выпустили в город самое страшное и опасное существо этого мира!
— Я тебе говорил, больше под окном этим не орать, — я держал
старика за старую, грязную рубашку левой рукой, а правой указывал
на окно. — А ты вместо того, чтобы послушаться и сделать доброе
дело — не мешать мне, опять приперся сюда!
— Они сами меня сюда загнали! — на лице старика появилась
вековая печаль. — Не виноват я, это они… они всё. Сами сюда пришли!
А ведь я их предупреждал, что здесь живут уважаемые люди. И что не
стоит так шуметь.
— Да? А выглядит всё наоборот. Меня терзает смутное сомнение, —
догадка в моей голове начала формироваться весьма быстро. — Что ты
специально их сюда приводишь. Что я тебе сделал? Почему ты не даешь
мне спать? Ты знаешь, что значит вековая усталость?