Грудь сжимает давняя обида.
Про дочь он не узнает. Уж точно не от меня. Она только моя.
— Тебе нужно в травмпункт, — говорит Никита, поднимая голову, выглядит встревоженным.
Мы встречаемся глазами, и я первая отвожу свои, облизывая губы.
Забираю у него свою ногу и снимаю босоножку со второй.
— Где ты был столько времени со своей заботой? — слова вылетают быстрее, чем я успеваю сообразить, что говорю это вслух.
Надеюсь, я сказала это достаточно тихо и меня никто не услышал.
Хочу хлопнуть себя по лбу, но вместо этого встаю с дивана, перенося вес на здоровую ногу. Бетонный пол кусает холодом стопу, и я инстинктивно поджимаю пальчики.
Никита продолжает сидеть у моих ног, протягивая мне мою обувь.
— Могу спросить у тебя то же самое, — говорит парень и поднимает голову, смотря на меня снизу.
Сглатываю.
— Ну что там? У нас примут заказ или как? — возмущается девчачий голос из-за спины Ника. — Отвратительное обслуживание! Столько возни из-за какой-то официантки. Пусть нам пришлют другую.
— Эй, Мила, полегче, — говорит Мишаня, — мы никуда не торопимся.
Минутное наваждение пропало. Всё опять встало на свои места. Никита поднимается на ноги, продолжая смотреть прямо на меня.
— К ноге надо приложить лёд, — произносит он. — Пойдём провожу тебя вниз.
Он преграждает мне путь к их столику, за которым все без исключения за нами наблюдают. Встречаюсь глазами с Мишей, тот в ответ ухмыляется и тоже встает с дивана.
— Ничего страшного… Вы определились, что будете пить? — говорю, прочистив горло.
Я приму этот чёртов заказ. Отдам его на бар и на кухню. Поговорю с Анной и поеду домой, закинувшись обезболивающим.
— Да!
— Нет, — резко говорит Никита и трогает меня чуть выше локтя. — Пойдём вниз. Пусть пришлют кого-то ещё.
— Это моя работа. Принять заказ я уж точно в состоянии. Я делала это сотни раз! — шиплю в ответ, пытаясь отобрать назад свою руку, но это оказывается не так просто.
— И сделаешь ещё, но не сейчас, — сквозь зубы цедит Ник. — Тебе в травмпункт надо и приложить лёд. Хочешь потом неделю с лангеткой ходить?
— Ты вообще откуда такой заботливый взялся? — взвиваюсь. — Тебе какое до меня дело?
— И правда, — грустно усмехается Никита.
— Так, ребята. Брейк, — примирительно произносит Миша, влезая между нами.
Никите приходится отпустить мой локоть, а мне, закусив губу, приклеиться обратно к спинке дивана, вцепившись в неё рукой.