Дальше была новая череда проблем и неприятностей в жизни
попаданки.
Во-первых, тот маг оказался жадиной и артефакт-переводчик
девушке не оставил. Поэтому общаться в дороге с охраной или
местными жителями Лиза не могла, разве что жестами, и это порой
приносило совсем не те результаты, какие хотелось бы. К тому же,
приставленные охранники с ней совершенно не считались. То ли здесь
в принципе мир был таким – ужасно патриархальным? – то ли
телохранители чего не поняли в приказе мага, но.... Сама Лиза в тот
момент вообще не знала, куда и зачем они едут, ей никто не
рассказал. Так что путешествие в той компании было неприятным.
Во-вторых, мир тоже оказался не ахти – такое впечатление, что
здесь царит раннее Средневековье. Лошади, мечи, простая грубая
одежда, тряская телега с колючим сеном, в которой ее везли по
пыльным дорогам – еще ладно. Но как же убого было вокруг в
принципе! Природа красивая – от степных предгорий до светлых
лиственных лесов – напоминала среднюю полосу родины, но деревеньки
и городки, встречаемые по пути, скорее пугали. Очень много бедноты,
грязи, покосившихся темных сараюшек, в которых жили крестьяне. По
крайней мере, так было в начале их пути, которое девушка еще
помнила до свалившей ее позднее болезни. Редкие постоялые дворы, в
которых они останавливались и в которых было шумно, темно – свечи
были роскошью, поэтом обычно коптили жировые светильники, грязно и
так себе еда – грубая, однотипная, зачастую даже недосоленная, да и
вообще какая-то сомнительная.
И то ли у попаданки в населенных людьми землях случился новый
период адаптации, хотя она и после гор была едва живой, то ли съела
что-то несвежее, только она всерьез заболела. Солдаты, что ее
сопровождали, вроде ели все то же самое и ничего, а вот она...
Чуть опять не умерла, и ведь лекарей здесь, видимо, тоже не
хватало. Было бы обидно после фантастического попадания в другой,
вроде бы магический мир взять и умереть.... от банальной кишечной
инфекции!
Однако она не умерла.
Правда во дворец ее привезли скорее уж полутрупом. К счастью,
здесь нашелся лекарь, который ее не только быстренько подлечил – не
иначе как магией, хотя горьких настоев тоже хватало, но еще
поделился артефактом-переводчиком, который ей наконец-то оставили в
личное пользование.
Здесь, в изолированной, скромно обставленной спальне служанки ее
отощавшее и в целом пострадавшее после столь трудного путешествия
тельце отмыли, нарядили в одежды получше, из тканей потоньше. И
только теперь в их укачивающей сознание болтовне Лиза смогла
уловить главное – выжившие люди-попаданцы здесь редкость и уже тем
ценны. Вроде бы каждый из них чем-то прославлялся, обычно
магическими способностями и подвигами, и оставался в истории тех
стран, куда их заносило.