Мои логичные доводы лейтенанта госбезопасности устроили, и он
начал разрабатывать план нападения.
Но я его остановил, сказав, что план у меня давно есть, а вот
времени на обсуждения и дискуссии у нас нет.
Поэтому быстренько рассказал ему то, что от него требуется, и,
отобрав нож, выгнал на дорогу. А потом, прикинув скорость движения
лошади и расстояние, с которого он будет замечен, показал место,
где ему нужно встать у сосны и, держась за неё, создавать
впечатление о неспособности двигаться дальше и сопротивляться.
Сам же я в это время стал лихорадочно засовывать под бинты
стебли сырой травы и сорванные ветки, одновременно жалея, что за
всё то время, пока нахожусь на войне, я так и не смог сделать себе
нормальный маскхалат.
Дислокация Воронцова именно у дерева, а не на дороге, была
выбрана для перестраховки. Был небольшой шанс, что противник решит
не возиться с раненым и сразу, как только заметит раненого, начнёт
по нему стрелять. Тогда, по задумке, ствол сосны должен будет хоть
как-то на время защитить командира от случайной пули.
Но всё же, в большей мере я рассчитывал на то, что любопытство и
возможный профит от пленения сотрудника НКВД, который они в случае
успеха без сомнения получат от своих хозяев, победит чувство
кровожадности, и сразу, без предупреждения, они стрелять по чекисту
не будут.
И нужно сказать, что в своих прогнозах я не ошибся.
Одиноко бредущий усталый безоружный командир НКВД не мог не
заинтересовать троицу.
Увидев его, они вначале опешили, навели на него стволы, а затем
огляделись по сторонам и, никого по близости не увидев,
расслабились.
– «Ком!» «Ком!» – начал показывать рукой немецкий солдат.
А молодой в гражданке, засмеявшись, оскалился:
– Ну-ну, иди сюда, комиссарик, сейчас мы с тобой проведём
политинформацию.
Один лишь сидевший рядом с ними старик ничего не сказал и даже
не улыбнулся, а лишь сжал винтовку понадёжней.
То, что враги всё своё внимание сконцентрировали на Воронцове,
было именно тем, что мне и надо.
Так как их телега остановилась почти напротив меня, по траве,
маскируемому звуками ветра и дождя, мне предстояло преодолеть не
более десяти метров.
И я сделал это вполне себе бесшумно. А когда подошёл почти
вплотную, фактически одновременно нанёс удар ножом в спину
здоровяку в гражданской одежде, а правой ногой «маваши» в голову
седовласому. На это ушло менее секунды, после чего свой нож получил
в грудь под сердце, поворачивающийся на шум немецкий солдат.