– И как ты собираешься добиться того, чтобы таких, как я, стало
больше? Клонированием? – хохотнул я и осёкся.
«Что-то не то я говорю. Какое ещё клонирование? До него ещё лет
семьдесят».
Но мою фразу Воронцов услышал по-своему.
– При чём здесь колонии? У гитлеровской Германии из
капиталистических стран, наверное, колоний меньше всего. Но это им
не помешало захватить всю Европу и напасть на нас. Что же касаемо
вопроса увеличения таких снайперов, как ты, то я считаю, что тебя
нужно немедленно начать изучать.
Мне моментально представились белые стены, операционный стол,
хирургический скальпель и я, привязанный к этому столу, лежу под
ножом у нескольких врачей, что решили меня препарировать. Не так
просто, конечно же, они решили это сделать, не для удовольствия, а
для дела. Однако хоть и для дела, а умирать вот так, как лягушка
под скальпелем Базарова, я не хотел. А потому ответил крайне
лаконично:
– Нихрена у тебя, товарищ лейтенант государственной
безопасности, не выйдет, ибо изучать себя я не дам.
– Но почему? Ведь это нам поможет! Это же откроет гигантские
перспективы. Ведь у тебя же, кроме снайперских способностей, ещё
есть дар видеть в темноте. Почему ты не хочешь помочь стране?
Я хотел было объяснить ему всю свою теорию насчёт скальпеля, но
вместо этого решил отделаться народной мудростью:
– По кочану!
– Но ты не понимаешь, – хотел было продолжить убеждения
Воронцов.
Но я его перебил, шикнув:
– Тихо! Присели! Впереди движение!
Воронцов привык мне доверять, поэтому с небольшим стоном сразу
же опустился на корточки. А я, пригнув спину, пробежал чуть вперёд,
туда, где лесная дорога сворачивала влево. Выглянул из-за ствола
большого дерева и сфокусировал зрение. Через пару секунд ко мне
подполз на четвереньках чекист, и я ему доложил обстановку:
– Лошадь, запряжённая телегой.
– Что за лошадь? – запыхавшись поинтересовался тот.
– А я почём знаю? Знаю, что не Манька, и едет не аллюром, –
ответил я, но потом, поняв, что мой «профессиональный» жокейский
жаргон, чекист не понимает, пояснил более понятно: – Короче,
обычная лошадь шагает.
– Гм, вот как, гм, понятно, – негромко кашлянул Воронцов и
поинтересовался: – А ещё, что-нибудь, кроме животного, видишь?
– Ага, в телеге сидят два гражданских мужика и немецкий
солдат.
– Гражданские? Они связаны? Это пленные? Куда их везёт немецкий
солдат? Может быть, на расстрел?