— Слушаю…, но больше хочу услышать, кака ты стонешь, Любочка, — рычит он мне на ухо, затем ловко развязывает халат.
Черт, а этот громила знает, как обращаться с женским телом! Он тут же забирается под шелк халатика, накрывает мою грудь и стискивает в ручищах. Пробую возмутиться, но с губ срывается лишь томный стон.
— Ты так красиво стонешь, — мурчит громила, сминая мои груди в ладонях, а я лишь попискиваю от удовольствия.
— Оста… но… ммм! — громко выстанываю, когда наглые пальцы сжимают мои соски.
Гаврила прижимается к моей попе крепким стояком. Вот поэтому я и избегала его эти три месяца! Потому что вот чем подобные встречи заканчиваются.
Между нами с самого первого раза скакали искры, которые я умело переводила в спор.
Но мужчина выжидал. Словно хищник, терпел все мои закидоны, чтобы найти тот самый момент, когда я буду уязвима. И он нашел…
— Хва… тит… божеее! — это слишком хорошо, чтобы от такого отказываться.
Два года моё тело не знало мужской ласки. Я думала, что уже и не познает…
— Такая мягкая… — рычит, опуская ладонь к животу, — красивая и сексуальная… Люба, я влюблен пиздец.
— Не слишком ли громкие слова? — шиплю, но, тем не менее, плавлюсь в умелых руках.
— А я себя знаю, — ухмыляется, перекатывая в ладонях мои груди, оттягивая соски и покрывая жаркими поцелуями мою шею.
— Нам вместе работать! — пробую воззвать к его здравому смыслу, ведь мой уже где-то валяется без сознания.
— И что? Веселее будет, — хрипит этот непрошибаемый, вторгаясь в мою святая святых и вызывая еще более громкий стон, — ты вся мокрая, Люб, что время терять, а? Ты меня хочешь, я пиздец тебя хочу… ну… не дети же…
Боже!
— Ладно, — сдаюсь, — но только один раз.
Гаврила резко меня разворачивает. Смотрим друг другу в глаза, время напоминает сладкую вязкую жвачку. Тянется, будто давая нам шанс остановиться.
Но Гаврила прав. Мы не дети и прекрасно знаем, чем всё это заканчивается.
Подаюсь вперед, мы буквально сталкиваемся зубами. Наглый мужик срывает с меня халат, я же судорожно расстегиваю его джинсы.
Освобождаю крепкий налившийся член, сжимаю головку.
— Бляяядь, какая ты… Любааа, — рычит мне в губы, затем нагло засовывает язык мне в рот.
Порочный мокрый поцелуй вышибает последние капли здравого смысла из моей головы. Я ведь потом не разберусь с этим всем! Увязну и, не дай бог, влюблюсь в этого татуированного огромного мужика!