На улице меня ждала карета, рассмотреть которую я просто не успела, слишком много всего навалилось сразу. Ален, с легкостью помог мне забраться внутрь, после чего оставил меня наедине с моими мыслями. Я надеялась, что смогу провести время в одиночестве, но вскоре ко мне присоединился правитель, сев напротив.
— Чудесно выглядишь, и не скажешь, что крестьянка, — произнес он, его голос звучал сладко, как мед.
— Спасибо. Вы тоже, — не смогла удержаться от сарказма, но он этого похоже не заметил.
— У тебя есть последний шанс. Если все это было твоей блажью, мы вернемся в замок. Можешь не переживать, я не стану тебя наказывать, — проговорил он, елейным голосом, а у меня зачесалась левая ладонь. Врет.
— Нет, Ваше Величество. Я уверена в том, что сообщила. Осталось это подтвердить. После этого, надеюсь, вы оставите меня в покое, чтобы я смогла спокойно выносить ребенка?
— Конечно, — ответил он, отвернувшись к окну.
Я снова почувствовала зуд в ладони. Вранье. Давая понять, что его слова не имеют никакого значения. Он не собирался оставить меня в покое, и это осознание вызывало во мне глухое раздражение. Его манера говорить, как будто он заботится о моем благополучии, лишь усиливала мою решимость не поддаваться на его уловки. Да и какой дурой надо быть, чтобы поверить. Достаточно лишь посмотреть на себя в зеркало. Синяки не врут, в отличии от человека что их нанес.
Пока мы ехали, я успела рассмотреть своего «мужа» во всей красе. Возраст под пятьдесят, до этого казался старше; полноват, с опухшим лицом и не аккуратной бородой. Раздень его, и не отличишь от обычного пьяницы, который валяется на обочине.
Внезапно, проехав немного, в карету что-то прилетело. Я выглянула в окно и увидела небольшую толпу бедняков. Один из них, шатаясь, орал что-то нам в след, его голос был полон отчаяния и гнева. Но прежде чем я успела осознать, что происходит, один из солдат, стоявших рядом, без колебаний вонзил меч в его живот. Убийство произошло так быстро, что я не успела даже вздохнуть. Вояка же, как будто ничего не случилось, просто забрался на свою лошадь и поскакал дальше.
Вот так, без суда и следствия. Значит, это норма. Значит, не в первый и не в последний раз. Опасность для меня теперь исходит абсолютно от всех — и от богатых, и от бедных. Я чувствовала, как страх сжимает мою грудь. Я просто не справлюсь с поставленной задачей.