- Какой ужас! - представив это, я поежилась. - Похоже на ожоги от земных книдариев со стрекательными клетками. Может, ваш Художор - это гигантская медуза?
- Я не знаю, кто такие медузы. Лучше послушай о третьем методе. Это - древняя Песнь Гармонии, которую мы поем непрерывно, и образ горячего красного шара, в котором живёт боль. Под эту песнь мы делаем шар синим и холодным... Жаль, что ты не знаешь слова. Они звучат на языке плывчи, который ты не поймёшь.
Говорить о том, что Муирне однажды пела мне свою гипнопеснь на эсперанто, я не стала. Слова начали забываться, но недавние мысленные песнопения Грая снова их оживили, да ещё и добавили те строчки, которые я в первый раз проспала.
После достаточно подробного описания грядущих страданий продолжать беседу резко расхотелось. Я отлично понимала, что все эти советы - не для меня. Во всяком случае, без длительной подготовки они бесполезны, такая вот трагедия голой теории.
Единственное, что внушало хоть какую-то надежду - это тот факт, что мои ментальные способности довольно обширны и сильны. И, неожиданно активировавшись на этой планете, они всегда выручали меня в миг опасности. Хорошо бы и теперь не подвели.
Взгляд упал на бутыль пресной воды у моих ног, и я немедленно присосалась к ней - жадно, словно пиявка. Успела опустошить ровно на треть и чуть не подавилась, услышав осознанное мысленное обращение ко мне от Холума:
«Не ведаю, что у тебя за способности, госпожа Чудо-Юдо, но советую воспользоваться ими в первую очередь. Иначе у тебя нет шансов...»
Теперь я уверилась окончательно, что плывчи Холум - довольно близкий друг Грая, раз тот поделился с ним фактически конфеденциальной информацией. Мой бунтарь не мог не понимать, что я буду против рассекречивания собственных особенностей третьим лицам.
Поскольку ответить вслух при Нуидхе я не могла, пришлось ограничиться еле заметным кивком.
Шторм не утихал. Соленые брызги от бьющихся внизу волн уже казались одним непрерывным дождем, который лился из неправильно расположившейся тучи. Давно я себя так плохо не чувствовала - если говорить о чувствах уныния, дискомфорта и назойливой тревоги. И мысли в голове бродили все сплошь пессимистичные под флагманом самой гнетущей из них: а доживу ли я до завтрашнего утра?
- Приближаются, - флегматично сказал Холум и кинул на меня взгляд, преисполненный жалости.