Ему нравилось все, что отмечал в девушке. Он невольно сравнивал ее с демоницами, и те проигрывали по всем пунктам. Слишком напористые, такие не упустят возможности поживиться за счет Высшего, даже будучи состоятельными, урвать лишний кусок, заложено алчной природой; льстивые — безусловно, лесть не претила демону, но он не хотел ее видеть в той, с кем решил разделить вечность: послушание, понимание, но не лесть; и с полным отсутствием такого понятия, как “верность”.
— Моя госпожа злится, — бес топтался в ногах своего хозяина. Он долго просто молчал, заламывал худые руки, бросал на Высшего демона боязливые взгляды, истаптывая собственные огромные ступни. Словно ему мало места, и приходилось отдавливать себе пальцы, чтобы поместиться.
— Я это и без тебя знаю, — Балаам смотрел перед собой.
— Возможно, нужно было сделать так, чтобы этот парень ей позвонил… — на последних словах голос дрогнул.
Демон медленно повернул голову:
— Что?
— Я… больше не могу чувствовать ее досаду и тоску. Я… — запричитал бес, растирая место, где когда-то был нос.
— Твоей госпоже полезно получить небольшой урок, а тебе пострадать.
— Господин, — бес уставился прозрачными глазами на хозяина. — когда вы меня отпустите?
Принц Преисподней хмыкнул:
— Ты все о себе… о себе. Отпущу, когда перестанешь просить об этом.
— Я умоляю развеять меня, — произнес с вызовом бес.
— И что тебе это даст? — демон лениво взглянул на своего слугу. — Я же отправлю тебя на перерождение. Думаешь, муки Чистилища приятней мук твоей госпожи?
— Да!
— Что ж, приятной жизни, — Балаам ебрежно махнул рукой, отсылая.
Он покинул удобное кресло, подхватил бокал с вином. Не в первый раз прогуливался, критически осматривая особняк и территорию, — определенно больше нигде не найти лучшего места для их с Ксений будущего.
Главным критерием была безопасность. Никогда не стоит забывать о врагах. А в мире демонов друзей не было, все в определенный момент превращались в недругов.
Погрязать в междоусобицах — любимое занятия пресытившихся Высших. Плести интриги, выжидать удобного момента, разыгрывать дружелюбие и нанести удар, когда совсем не ждешь.
Борьба за возможность сесть на трон Преисподней не прекращалась никогда. Если не велась отрыто, значит, кто-то в тени уже готов был воткнуть тебе в спину кинжал, выкованный в жаре Чистилища. И осознание опасности не разрешало расслабиться. Он – кинжал? - слишком долго жил, чтобы не иметь врагов.