Так что с чистейшей совестью могу переложить на почтенную танну все остальные свои странности. И почему я сразу не сообразила?
— Танна Майяри действительно увлекалась религией и магическими искусствами. Но мне и в голову не приходило, что она одаренная, — растерянно пробормотал тан Киттип. — Теперь многое становится понятнее.
Да, пра тоже приходилось скрывать свою силу и полученные знания. На архипелаге это не поощряется. Женщинам нужно замуж и детей рожать, а не скакать по буеракам в поисках упырей.
Уважаемой супруге, а после вдове знатного землевладельца тем более не пристало опускаться до подобных низменных занятий. Но наследие предков никуда не денешь. Если в крови пробуждается дар, нужно либо носить блокираторы до тех пор, пока он не угаснет, либо учиться его контролировать.
К тому же некромантия — одна из самых упорных, не поддающихся подавлению разновидностей магии. Так что выбора у пра особого не было. И, почуяв во мне родственную душу, танна Майяри поддержала незаконнорожденную малышку как могла.
— А тесак… — маг помялся, не зная, как сформулировать вопрос, чтобы он не прозвучал глупо.
— Это моя вина, тан Киттип! — неожиданно вмешалась Камала и бухнулась с подушки на колени. — Я показала танари, как защищаться! Молодой красивой девушке нужно уметь постоять за себя!
Я вытаращилась на служанку со смесью недоумения и облегчения. Ее ложь пришлась как нельзя к месту, но владению тесаком и прочими подручными средствами она меня точно не учила! Пока что — нет! Это произойдет куда позже, лет через десять, когда станет ясно, что рано или поздно прорыв снова случится рядом с нашим домом.
Неужели она что-то заподозрила? Я себя выдала? Как?
Камала знает меня, пожалуй, лучше всех, даже лучше матушки. Если кто-то и может с ходу определить, что со мной что-то произошло, то именно она.
— Ты права, — градус настороженности в глазах тана Киттипа снизился до приемлемой отметки. А вот мой, наоборот, зашкаливал. — Но для всеобщего блага не станем обсуждать это в присутствии танны Рангсин.
Мы одновременно поежились, в красках представив, что будет, если матушка прознает о плебейском увлечении дочери. Влетит и ей, и пособникам — тем, кто знал и молчал.
Успокоив таким образом всколыхнувшиеся подозрения, тан Киттип откланялся. Заверил, что не станет нас торопить и мы с матушкой и всеми слугами можем оставаться в его усадьбе столько, сколько потребуется.