Глава третья.
Трудовые будни.
Безвременье.
Что-то не получаются у меня сегодня отточенные связки, уклонения
и переходы, зато, пока первый из грабителей машет перед моим лицом
отточенным лезвием, второй приятель пытается зайти сбоку, и если
ему это удастся, то меня здесь и уложат. Плохо у меня сегодня
получается драться – сапоги тесные и после долгой ходьбы ног
практически не чувствую, а значить красивое «малаши» у меня не
получится. Я снова гаркнул, бес толку пытаясь напугать противника
глубоким выпадом чурбачка, от чего мой противник легко уклонился,
отшатнувшись назад, а я… Я бросился в сторону вокзала, перебирая
ноги с максимально возможной скоростью и оторвался, оторвался от
пожилых жуликов, не успели они за мной.
Я бежал, механически перебирая одеревеневшие ноги в тесных
сапогах, затем свернул на железнодорожные пути, и, на одних
морально-волевых бросился поперек железнодорожного хода,
перепрыгивая через блестящие, в свете прожекторов, рельсы и шаря
глазами вправо-влево, в поисках подходящего оружия. Заметив тележку
дорожной бригады чуть сменил направление, и. уже задыхаясь, ухватил
с телеги какую-то увесистую железяку и бросился дальше. За спиной
раздался мат и крики, кто-то, молодой и быстрый бросился мне на
перерез, но мне терять было нечего – я с рычанием бросился
навстречу молодому парню из ремонтной бригады, замахиваясь своим
новым оружием – тяжелым ломом с раздвоенным, наподобие гвоздодера,
концом.
Когда мне надо, я могу быть страшным – парень, не добегая до
меня несколько шагов, с криком «Да ну, нах!», метнулся в сторону, а
я бросился в сторону освещенных мутно-желтым светом, окон
психиатрической больницы. Рабочие меня не преследовали, я бежал, не
оглядываясь назад, затем рельсы кончились и я, прыгая, как горный
баран, бросился по крутому спуску, в узком проходе между забором
дурдома и зевом железнодорожного тоннеля, подгадав тот момент,
когда оттуда появились две, двигающиеся неторопливо и вальяжно,
знакомые сухопарые фигуры.
От удара железнодорожным ломом в плечо, первый из жуликов, тот,
что ловко тыкал в меня ножом, болезненно охнув, завалился на
асфальт. Второй успел только крикнуть – «Да что ты не уймешься»,
как получил прямой толчок сапогом в середину грудины. Я весил
побольше своего противника, да еще он не успел закрыться – мужика
отбросило назад, и он приложился хребтом о бетонный выступ тоннеля
и сполз по стенке.