— Невеста взяла самоотвод, — подражая Ставру, оскалилась Марго. — Её не предупредили, что в роли жениха выступает сам дьявол.
Клыков и сейчас был похож на демона ада. Раздувающиеся от злости ноздри, разбухающие от напряжения вены, вот-вот готовые лопнуть на шее жилы, идущая невидимыми трещинами на сжатых кулаках кожа. И красная чернота, заливающая лицо, от чего синие глаза нереально мерцали в сгущающемся над ними полумраке ресторана.
— То-то ты поспешила наставить мне рога, думая, что отправила в преисподнюю, — прошипел Ставр, с жалобным звяканьем сдвигая в сторону тарелку и погнутые столовые приборы. — И как это? Толком не отряхнувшись, прыгать в койку к другому? Понравилось?
Рита никак не могла понять смысл льющихся фонтаном претензий Ставра. Она ожидала чего угодно — обвинений в почти удавшемся убийстве, в бегстве, в скрытии информации о рождённом ребёнке, но совсем не обсуждение размера рогов, которые Клыков с чего-то себе придумал. Фантазёр.
— Он оказался лучше меня? Или у тебя от стресса передок зудел? — продолжал лить потоки грязи Клыков, не обращая внимание на посетителей за соседними столами, которые стали прислушиваться к шипящим звукам и с любопытством водить ушами.
— С чего такие выводы? — рявкнула Марго, задетая последними словами Ставра. Что-что, а чесалось всегда у него, стоило получить хоть какой-нибудь намёк на уединение. Его даже не смущало неподходящее место и народ за тонкой перегородкой. Будь то кабинка в туалете или тонированное стекло и дверь в пробке. — По себе судишь? «Кобель!» — про себя закончила фразу Рита.
— Я, в отличие от тебя, никого не наплодил, прикончив вторую половину, которой клялся в вечной любви. А знаешь почему?
Маргарита догадывалась, но ей вдруг стало плевать на всё, чем кидался Клыков. У неё было ощущение, что из спины выдрали кол, подключённый к розетке и держащий всё это время в напряжение. От расползающейся слабости и лёгкости Рита откинулась на спинку кресла, позволив себе по ней растечься. Разве что успела в последний момент сдержать глупую улыбку.
Господи, спасибо! Этот идиот решил, что Даник не его, и на одну самую серьёзную проблему стало меньше. Пусть… пусть он считает её гулящей, падшей, слабой на передок, лишь бы ему не пришло в голову отобрать у неё сына. А остальное ерунда.