«А что касается рас,» — продолжил Ромальд, — «бесы, как я, живут
здесь.» Он снова постучал по столу. «Кринджи — это космические
хиппи, разбросанные по галактике. А вы, обезьянки…» Он подмигнул
мне. «Вы везде. В сотнях галактик, если быть точным. И это только в
этой вселенной! А если посчитать все параллельные миры… Ух, у меня
от таких чисел даже голова кружится!
Он сделал небольшую паузу, давая мне время прийти в себя, а
затем продолжил:
«Наша планета, конечно, не единственная в своем роде. Но она
особенная — это своего рода колыбель бесов. Понимаешь», — он
наклонился ко мне, словно собираясь раскрыть великую тайну, «мы не
рождаемся так, как вы на Земле. Мы создаемся из материи нашей
планеты, но не просто так. Для нашего появления требуются сотни душ
других существ».
Я почувствовал, как по спине пробежал холодок. Мысль о том, что
для создания одного существа требуются души других, казалась
ужасающей. Но Ромальд, казалось, не замечал моего дискомфорта.
«Именно поэтому существует некий симбиоз между нами и вами. Мы
присматриваем за вашими душами, а вы… ну, скажем так, обеспечиваете
наше существование. Улавливаешь мысль?»
Я кивнул, хотя на самом деле мне казалось, что я ничего не
понимаю. Все это больше походило на бред сумасшедшего, чем на
реальное объяснение устройства мира. Но после всего, что я уже
увидел и услышал, я не мог просто отмахнуться от слов Ромальда.
«Отработанные души мы поглощаем в специальной горнице, где и
куются новые работяги», — продолжал он. «В нашем штате, как ты
потом поймешь, работают и просто люди, и черти вроде меня». Он
снова указал на себя, подчеркивая важность этой информации.
«Мы все с первых дней жизни работаем на Босса», — он указал
ногтистым пальцем вверх, усиливая эффект от сказанного. «Ну вот и
трудимся мы тут в аду, ну а точней на планете Адамант — которую
коротко называют Ад!»
Я хмыкнул от услышанного. «То есть ад не где-то за пределами, а
где-то конкретно?!»
«Точно подмечено!» — Ромальд щелкнул пальцами, словно я сделал
важное открытие.
«А как же тогда лифт и…?» — начал я, но Ромальд прервал меня,
цыкнул и приставил палец к губам.
«Все очень просто», — пояснил он заговорщическим тоном. «Лифт
проходит точку перемещения. Она незаметна, а потом вдоль туннелей,
которые тянутся как вены по нашей планете».