- Что такое? – уточнила я, чувствуя, как в моём голосе вылезает ответное раздражение.
- Не вижу почти ничего!
- В новых очках?! – расстроилась я.
- Нет, это старые.
- Шокер, тьфу на тебя!.. Не надо надевать очки, которые тебе, увы, не подходят, а потом злиться!
- Думал, а вдруг ремиссия ещё продолжается, - вздохнул он. – Не повезло…
Он вынул из нагрудного кармана футляр.
- Да, печально, - пробормотал он, повернувшись ко мне уже с новыми очками на носу.
Даже со стороны было заметно, насколько толще стали стёкла. И глаза Шокера стали казаться огромными.
Шокер ходил в офис уже неделю, но каждое утро он упорно проверял, не улучшилось ли зрение, хотя бы ещё немного. Но нет. Врач гатрийской неотложки оказался прав: зрение вернулось, но прежние очки не подошли категорически.
Пару дней после приступа Шокер передвигался по дому наощупь, опрокидывал стаканы и разбрасывал еду вокруг тарелки. Потом он начал различать свет и силуэты предметов, и, наконец, смог видеть так, чтобы не чувствовать себя инвалидом. Но сравнение старых очков с новыми до сих пор бесило его.
- Вы готовы? – спросил Шокер, закончив свой утренний ритуал с очками.
- Мы давно уже готовы, - сказала я с упрёком. – Ребёнок вспотеет, пока ты копаешься.
Я стояла с Тимохой на руках и ждала, пока Шокер соберётся.
- Извини, я исправлюсь, - усмехнулся Шокер и забрал у меня сына. – Пойдём.
Мы вышли из дома, и пока я закрывала дверь, Шокер усадил Тимоху в стоящую у крыльца коляску.
- Проводите меня немного? – спросил Шокер, выкатывая коляску за калитку.
- Проводим.
- Чёрт! Документы забыл, - со злостью фыркнул Шокер. – Поезжай потихоньку, сейчас догоню.
Он вернулся в дом, а я побрела по пешей тропке вдоль проезжей части, толкая коляску. Шокер вернулся очень быстро, держа в руке гибкий пластиковый сшиватель с бумагами.
- А перчатки где? – осторожно спросила я.
- Да что ж за напасть-то?! – взвыл Шокер. – На полке у зеркала оставил…
- Холод собачий, у тебя руки отвалятся.
- Ну уж, больше не буду возвращаться, хватит, а то я сегодня до работы не дойду, - угрюмо буркнул Шокер, на ходу положил сшиватель в огромную сумку-карман, что висела на коляске, и сунул руки в карманы бушлата. – Вот так нормально.
- Андрюша, дело в очках или тебя выводит что-то ещё, о чём я опять не знаю?
- Дело в очках, - согласился он. – Не сердись на меня, я скоро привыкну. Самому не верится, но знаю, что привыкну.