Он устало прикрыл глаза ладонью.
- А что я Валее скажу, когда она спросит, где ты? – почти жалобно спросил Шокер.
- Ох ты ж, проблема! – возмутилась я. - Скажи, от чахотки я умерла… Или, там, собаки съели… Напряги голову. Мне, что ли, тебя учить, как людьми манипулировать? А не придумаешь ничего – скажи правду. Она гатрийка, она тебя не осудит.
- Ты тоже гатрийка.
- А я тебя и не осуждаю. Я себе диву даюсь, что же я такая дура... У меня эта сцена перед глазами. Наверняка, это происходило уже много раз, и много раз будет после… Да?
Шокер просто смотрел на меня. Каким-то остановившимся усталым взглядом.
- Я тебя не осуждаю, Андрей. Я все объяснения этому знаю. Винить мне тебя не в чем, я и сама такие же номера выкидывала. И когда я на тебя залезала в домике на шхерах, я ни о ком не думала. Ни о Лали, ни о Йане. Никто из нас ни о ком не думает на самом-то деле, вот что плохо. Я это всё понимаю, а быть с тобой больше не могу. Считай, что вот такая я вздорная дура.
Он хотел что-то сказать, но я вскинула руку:
- Не надо! Я не могу так, понимаешь? Я уеду в Йери, Андрей. Первым же рейсом, который мне предложат.
- А как же Тим? – проговорил он. – Ты же ему матерью стала. Ему-то как теперь быть? Ты подумала о нём?
- То есть виноват не кто-то, расстегнувший штаны, а я? Нет уж, ты Тима сюда не впутывай и на меня стрелки не переводи! Если ты переживаешь, как он будет без меня, то я с удовольствием его заберу с собой! Там Ятис дом подготовил, и нянька теперь есть…
- Исключено! – отчеканил Шокер, глядя на меня волком. – Ещё чего выдумала?! Я своих детей не раздаю…
- … кому попало? Тоже верно. Кто я такая?
- Прекрати! – рявкнул он. - Тогда, во время переворота, ему оставаться со мной было по-настоящему опасно. Сейчас наоборот, ему лучше быть здесь со мной. Если ты считаешь, что Тим обойдётся без тебя – уезжай.
Конечно, он обойдётся без меня. Забудет, и очень скоро. А вот как я без него? Он такой славный, доверчивый, почти не капризный, он с такой радостью меня встречает, даже если я просто вышла из комнаты и снова вошла… Но по документам Шокер – отец, а я всего лишь мачеха. Он вправе удерживать ребёнка возле себя, я могу только просить. И я бы просила, в другой ситуации. Не в этой, не сейчас.
Я ходила по дому в ожидании звонка диспетчера о рейсе, собирала сумку с вещами, слонялась по коридору в поисках того-другого и видела Шокера, неподвижно сидящего в кухне за столом рядом с Тимохой, его поникшие плечи и руки, бессильно брошенные на колени.