Я всегда рядом с ним чувствовала себя не в своей тарелке, хотя его забрали из детского дома родители, когда я только появилась на свет.
Он заставляет меня бояться его, обходить стороной, и мы точно никогда не были друзьями, он всячески давал мне это понять, особенно, когда я по глупости пыталась наладить с ним хотя бы элементарное общение.
В детстве я его почти не помню, а после его отправили в кадетскую школу, и приезжал домой он только летом и на зимние праздники. Потом армия и переезд, для поступления в институт.
И вот мы здесь… Одни в его квартире, вдали от родителей. А я под его полной опекой.
Что может быть хуже?
— Ну да, — тем временем язвительно усмехается мерзавец. — Куда же мне до хорошего мальчика, увы, мозгами не вышел. Зато у меня есть кое-что другое, что-то, что бабам больше нравится, чем его не прекращающееся занудство.
— Я не это имела в виду! — поджимаю губы, не в силах нормально вздохнуть от его близости и не зная, куда деть руки, а прикасаться к его коже и отталкивать точно не хочется. И тем более он терпеть не может, когда его трогают без спроса. Знаю, проходила. — Все, я очень устала и хочу спать.
А больше всего я хочу поскорее от него сбежать, потому что его энергетика подавляет, потому что перед ним очень тяжело держаться, отчего-то так и хочется, опустив глаза к полу, попросить прощение. Даже если ни в чем не виноват.
С ним я ощущаю себя крошечной букашкой. А ещё хочется закрыться в комнате и заплакать, как в старые добрые времена.
Но я уже не маленькая девочка, которая добивалась его братского внимания, когда считала дни до его приезда, не та глупышка, что любила его всей душой. Он давно это все уничтожил своим хамским поведением, подставами и постоянными унижениями.
Я точно не зареву при нем!
Пытаюсь обойти моего надзирателя, но его рука неожиданно хватает меня за локоть и в привычной ему грубой манере возвращает на место.
Испуганно вздыхаю, отходя назад, пока не соприкасаюсь спиной с металлической дверью.
— Мы ещё не договорили, Лизонька.
Когда он произносит мое имя, мерзкие мурашки ползут по телу. С таким ядом в тоне, что хочется сжаться или раствориться в воздухе.
Или ударить по самоуверенному лицу, но я никогда этого не сделаю.
— А я не хочу с тобой разговаривать, ясно? — задираю вверх голову. Лишь бы не заплакать… Лиза, держись! — Сначала научись себя вести подобающе, а потом права качай.