Иисус, Мария и Иосиф! Откуда в моей голове эти пошлые фразы, от которых вдруг скручиваются узлом все внутренности и опаляет жаром щеки?
– Спа...спасибо, – каркнула, чтобы сказать хоть что-то. – Могу я узнать ваше имя и подробности нашего… м-м-м… знакомства?
– Самое время для имени и подробностей, ну да, – пробормотал он и потер переносицу. Рука у него какая. Лапища прямо. Костяшки набитые до мозолей. Грушу покалачивает или просто любитель подраться? Запястье широкое, в темной поросли волосков и… это следы царапин? Явно женских?
– Что, простите?
– Не спеши благодарить, – усмехнулся он и сглотнул. А я следом. Сухо-то как во рту. – Мало ли…
– Не поняла. В смысле не спешить? – Не то чтобы не разобрала слова, просто смысл происшодящего никак не улавливался.
– В смысле не стоит благодарности, – исправился он. – Во-первых, я все равно опоздал немного, а во-вторых… Так ты, выходит и не помнишь ничего? – и едва слышно. – Вот это прям обидно.
– Кое-что припоминаю. Смутно. Но буду благодарна, если вы дополните картину моих воспоминаний и расскажете все еще и местному шерифу, как только он прибудет.
– О, поверь, если я это сделаю, благодарна ты точно не будешь, – нервно хохотнул он.
– Почему? Есть что-то компроментирующее в обст…
– Я бы так не сказал, но лучше не стоит. И особенно в присутствии третьих лиц… Ну, как бы неловко может получиться, – скривился мужчина. Ему было явно неуютно. С чего бы? Это очень уж подозрительно. – Серьезно. И знаешь, раз уж ты уже в порядке, я пожалуй поеду. А то меня ждут уже.
Вот, значит, как. Едва речь о шерифе зашла, он тут же свалить заторопился.
– Постойте, так не положено. И я так и не услышала ваше имя, чтобы знать, кому быть благодарной за спасение.
Я резко села, и голова моментально закружилась. Нельзя дать уйти этому типу до приезда Майка. Но не орать же, призывая медперсонал на помощь и тем самым подвергая их возможной опасности. У этого типа же на лбу написано, что он плохой парень.
Минуточку. Плохой парень, точно! Плохой парень, что выливает пиво в лицо незнакомцам и рвется им врезать. А потом…
– Зато я теперь знаю твое и обещаю, пересечемся обязательно, сахарочек, – он развернулся и явно намылился уйти. А у меня от этого протяжного “сахаро-о-очек” вспышками в голове: его жар, его вес, прижимающий меня сначала к машине, потом к постели, стоны полоумные, его рот на мне повсюду бесстыжий, ощущение вторжение его члена, его мощные, разбивающие меня в пыль толчки и ствол моего Глока у его лба.