– Тва-аю ж!..
Последнее, что запомнил, – как зацепил тумбу и опрокинул ту еще разок. Но грохота уже не услышал.
3. глава третья
По коридору Ретен шагал вроде и неспешно, но быстро, опередив даже провожатого из санитаров – благо не забыл еще, где того господина Пимаша искать. Валент от длинноногого ресса не отставал, лишь придерживал вывихнутую руку да иногда шипел сквозь зубы, когда простреливающая ее боль становилась совсем нестерпимой. Но уже возле двери в палату чуть придержал Ретена за рукав:
– Ворон, Пимаш – это же помощник капитана, так?
– Так. Прежде чем потерять сознание, просил позвать к нему главного из тех, кто ведет расследование. У него, мол, есть что по этому поводу сказать. Но пока меня нашли и пока я до него добрался – успел отключиться. Надеюсь, сейчас успеем.
– Понял. Идем. – Штопор открыл дверь.
– Приветствую. – Ретен шагнул в нее первым. – Мне передали, у вас какие-то сведения относительно катастрофы?
– Ресс Ретенауи?
Плотный темноволосый господин, несмотря на синюшную бледность и испарину на лбу, держался очень уверенно. И даже жестко, что в его горизонтальном положении смотрелось несколько неожиданно.
– Да, это я.
– Присаживайтесь, прошу. И вы присаживайтесь, господин… э-э?..
Поскольку представляться Штопор не спешил, Ретен почел за лучшее замять тему:
– Все в порядке, господин Пимаш, это со мной.
– Ему можно доверять?
– Абсолютно. В той же степени, что и мне самому.
– Н-ну… – помощник капитана засомневался было, но тут Валент исполнил свой любимый трюк – потерялся. То есть попросту слился с обстановкой палаты, и говорить вроде стало уже не о чем. – Ладно. Раз вы ручаетесь…
– Так что у вас за сведения? – надавил на него уставший от этих вальсов ресс.
– Я… Я убежден, – теперь голос господина Пимаша звучал слабо – то ли из-за травм, то ли все-таки из-за некоторой неуверенности, но потом он решился и сказал уже твердо: – Там была мина. Я видел взрыв. Определенно.
Услышав это, Ретен подался вперед, а Штопор, напротив, откинулся на спинку стула и чуть прикрыл веки. Но сказать что-либо не успели ни один, ни другой. Суматоха в коридоре, которую вот уже минуту было слышно даже через закрытую дверь, вдруг подкатила к ней вплотную, а затем и ворвалась внутрь. Тот самый санитар, что провожал их сюда, приоткрыл створку и, немного помявшись, словно не рискуя прервать разговор, все-таки произнес: