— Да гребаная техника! — судя по матам, получается у него так себе.
— Что, всемогущий Лавров не в состоянии справиться с какой-то стиральной машиной? Неужели восстание машин не за горами? — невинно хлопаю глазами.
Прекрасно понимаю, что сама на рожон лезу, но в его присутствии все стоп-краны срывает, и я превращаюсь в стервозину.
Смех застревает в глотке, когда Тимофей оборачивается. Мать моя! Тело, которое отчетливо видно под мокрой белой рубашкой — сто процентное попадание во сне! Только вот во сне не было татухи, которая вьется под пупком и ныряет под ремень брюк. Дышать становится совсем нечем, пока пытаюсь заставить себя оторвать приклеившийся к ней взгляд. Ой, да кому я вру? Какая девчонка в здравом уме прекратит смотреть на такое великолепие?!
— Что, пигалица, взрослых дядь в мокрых рубашках не видела? — махом остужает Тимофей весь мой пыл.
Долгожданный кислород проникает в легкие, и я отмираю.
— Думаю, что маловато в зале времени проводите, дядечка. В вашем возрасте недалеко и до рыхлой кожи, — складываю руки на груди и выдавливаю улыбку.
Тимофей звереет. Брови сходятся на переносице, а из ноздрей и ушей чуть ли не пар валит. Довела. Сейчас прихлопнет и имени не вспомнит.
— Я тебе сейчас язык твой дерзкий вырву к херам собачьим! Ты где так разговаривать училась?
Он делает шаг, а я три назад. Не хочется сейчас с ним рядом находиться. Неизвестно, что за мысли в его голове. Это он раньше был похеристом, а сегодня что-то прям клинит мужика.
— Так у мамы с папой, — как ни в чем не бывало пожимаю плечами, — они ж меня воспитывали.
При упоминании о родителях сегодня не накрывает лавиной боли. Видимо, перепалка на меня так влияет, что другие эмоции в уголок забиваются.
— Фигово воспитали, пора исправлять, — рычит Тимофей.
— Тебе, что ли, дядечка? Так ты для начала своих воспитай. Кстати, кто возместит мне порванную любимую футболку?
Словно флагом начинаю размахивать над головой ее остатками. Тимофей следит за моими движениями, и это внезапно начинает волновать. Живот обдает жаром, а ножки подкашиваются.
Да он какой-то афродизиак для девок прям. Стоит, ничего не делает, а у меня в мозгах образ из сна.
— У тебя шмоток, что ли, мало?
— Много, а это вот любимая. У тебя есть любимая вещь? — Затыкаюсь, хотя надежда услышать его ответ слишком низкая. И Тимофей не разочаровывает — молча игнорирует вопрос. — А у меня вот эта вот футболка. Спать не могу без неё.