— Коньяков, какое тебе дело? — громко переспросил я, продолжив
движение.
У меня была одна особенность, которая пришла с возрастом и
опытом ведения боевых действий — у меня было заниженное чувство
физического страха. Куда ниже, чем у обычных людей. Меня не
испугать ножом, не боюсь боли, а к виду крови я привык точно так
же, как фермер к сорнякам на огороде.
— М-м… О, заговорил! — гыгыкнули дружки.
— Громов! Я тебе говорил, чтобы ты не появлялся там, где хожу я?
— осклабился тот, затем посмотрел на меня с какой-то странной
заинтересованностью. — Ну ладно, и куда тебя определили? В
пионерский отряд? А там хоть форму военную выдают?!
Все трое противно заржали.
— Угадал, вот прямо туда! — невозмутимо ответил я. — Решил
проверить, на что я способен. А ты все жиреешь? Вон, второй
подбородок появился. Ряху отъел, как у бати! Что, откосить не
получилось? А как же папаня? Он тебе не помог или просто ты его
достал своей тупостью?
Юрка явно опешил. Видать не ожидал, что сядет в лужу.
— Э-э, че оборзел, да? — Юрка напыжился, словно индюк. —
Оперился?! Знаешь, что я могу с тобой сделать?
Но я на это не повелся. Он просто воздух сотрясал, а сам
поглядывал по сторонам, чтобы не выхватить от кого-нибудь из
сотрудников призывного пункта. Да и не перед кем тут было понты
разводить.
— Я не пойму, ты там рот, что ли проветриваешь?
От моих слов у Коньякова глаза на лоб полезли. Прежний я такого
ему точно не говорил. А верные шестерки, Кирилл и Федор, тоже
растерялись, не ожидая такой дерзости с моей стороны.
Конечно же, я прекрасно понимал что, несмотря на мое активное
военное прошлое, дать отпор этому здоровяку сейчас будет непросто.
Да, он полноват и неуклюж, но руками машет как мельница. А дури там
хватит на троих. Но у нового меня есть кое-что на такой случай…
Да, в молодости я был совершенно обычным парнем, без каких-либо
выдающихся физических параметров. Сейчас же в голове были обширные
знания, имелся большой боевой опыт, а мышечная память подсказывала,
куда и как бить. Однако стоило помнить, что слабыми мышцами
серьезного вреда не нанести. Будь ты хоть мастером боевых
искусств.
— Тебе хана, Максимка! — зарычал Юрка, закатывая рукава.
Он уже понял, что зрителей нет, поэтому рассчитывал справиться
со мной быстро.
Да я намеренно его спровоцировал, потому что терпеть оскорбления
от какого-то ушлепка, который, к тому же ничего в жизни не добился,
больше не собирался. Помню, перед самым развалом Союза отца
Коньякова с позором уволили из комитета, а спустя лет десять, он
просто спился до прихода «белочки»… Сам же Юрка попался на крупной
краже металла и сел на неопределенный срок. А больше я про него
ничего не слышал.