— Спасибо! — отозвался я.
— Не за что. Кстати, заранее скажу, что служить тебе придется на
востоке!
Я снова кивнул, приняв к сведению. Меня это совершенно не
волновало.
Поболтав еще немного, он покинул курилку и вскоре скрылся в
главном корпусе призывного пункта. Черт, а этот Игнатьев, не смотря
на невысокое звание, оказывается важная птица.
Вообще, система призыва солдат на срочную службу не такая уж и
сложная, часто бывают отступления от правил различные и рокировки.
В целом же, все довольно просто — в военном комиссариате молодые
парни кому уже исполнилось восемнадцать, проходят медкомиссию, там
же на них оформляются военные билеты и личные дела призывников.
Затем, по согласованию с вышестоящим органом в назначенный день
будущих солдат везут на сборный пункт края или области. Оттуда
иногда возвращаются отдельные персонажи с «белым» билетом. Как
правило, либо домой, либо куда-нибудь в тихое и спокойное место.
Все призывники еще раз проходят контрольный медицинский осмотр,
чтобы исключить все случайные «косяки» местных военкоматов и уже
оттуда отталкиваются, кто и куда поедет. Распределение идет по всей
стране, но служить рядом с домом остаются только особо
привилегированные. Зачастую, некоторые уже знают, что и где им
предстоит делать, но большая часть остается в неведении ровно до
тех пор, пока не сформируют команду и к ним не подойдет так
называемый «покупатель». Им называют старшего офицера, либо
прапорщика, прибывшего за молодым пополнением для какой-либо
воинской части.
Когда минут через тридцать я вернулся в главное здание, ко мне
подошла одна из работниц военного комиссариата и отправила в
отдельный кабинет. Это было неспроста, значит, за меня уже
договорились…
Внутри кабинета была практически спартанская обстановка — ничего
лишнего. Письменный стол из советских прессованных опилок, кресло и
пара дубовых шкафов. На линолеуме лежала истоптанная ковровая
дорожка, у двери притаилась напольная вешалка. На столе
примостилась печатная машинка «Ятрань», черный дисковый телефон,
графин с водой, стакан и несколько потертых книжек. А на
подоконнике причудливый кактус.
На рабочем кресле сидел полноватый человек, лет пятидесяти. Не
знаю, кем он был — форма одежды гражданская, а вот манера поведения
— ну чистый пиджак. Важности ему не занимать, что он даже не
скрывал. Но это точно не военком, его я хорошо знал в лицо. К
гадалке не ходи, скорее всего, он тут для того, чтобы решать
какие-то особые вопросы. А тот факт, что меня сюда позвали не
просто так, был очевиден.