«Мораль сей басни такова…».
– Неважно, какой твой косяк. В
особенности, если косяка, как бы, и нету. Когда ты решишь
почувствовать себя ущербной – попробуй вспомнить, что где-то есть
лошок, который просрал все полимеры и вообще эпично слил всю катку.
Поверь, твоя ситуация далеко не самое дно.
Я и не ожидал, что после моей лекции
Юлька побежит истреблять врагов направо и налево, разрывая на груди
тельняшку. Но, как и следовало было ожидать, влаги на её глазах
стало ощутимо меньше, и во взгляде затеплилась едва заметная
искорка, которую сейчас будем раздувать.
– У нас сейчас много работы, –
напомнил собеседнице. – Достаточно много для того, чтоб у нас не
было времени заниматься самобичеванием. И достаточно много, чтобы
мы поимели возможность в спокойной обстановке, без поливания огнём
со стороны противника, блеснуть нашими с тобой профессиональными
познаниями так, чтоб нам памятники во весь рост ещё при жизни
изваяли. И если ты находишь в запасе время заниматься самокопанием,
то настоятельно рекомендую перенаправить усилия на другой вектор, и
заняться проектированием. Я, например, себе памятник хочу скромный,
метров десять. Только обязательно со встроенным отпугивателем птиц.
Чтоб голуби его не засирали. А ты?
Из груди юного гения донёсся
сдавленный, хриплый смешок, похожий на даккарскую гиену. Мордашка
повеселела, улыбнулась, взгляд стал более жизнерадостным.
Поднялся с кресла и потрепал девчонку
по причёске.
– Пошли. Завод сам себя не исследует,
а данные самостоятельно не скопируются. В прошлый раз мы только
приёмную зону успели нормально обследовать. А территория тут
размером с хороший мегаполис.
Юлька вытерла кулачками глазки и чуть
дрожащим голосом обронила:
– Спасибо тебе, кашевар… А, ещё
говорят, что техники от общения с железками черствеют… Какой же ты…
всё-таки… душка.
– Душнила, вообще-то, – уточнил я. –
А черствеют – это да, есть за нами такое. Потому, если у меня
что-то не получается и матерюсь, как сапожник – извини. Порой без
крепкого словца и гайка не откручивается, и резьба не нарезается.
Как заклинание работает.
А сам представил себе перед глазами
картину, как стою в образе какого-нибудь архимага в хрестоматийной
мантии и с выпученными от досады глазами кастую каскады магических
зовов, через слово вставляя особливо забористые конструкции. А
какое-нибудь архисложное и чрезвычайно эпичное заклинание
невероятной огневой мощи и вовсе должно состоять из одних матюков.
Приличными словами в нём будут только предлоги «в» и «на».