Увы, так устроена психика того, кому
у однажды довелось такое пережить на Даккаре. Когда оборачивается
на того, кто хлопнул тебя по плечу, а вместо «своего» в «цифре»
видишь джаффа в полной экипировке без шлема... Реакция срабатывает
сама ещё до того, как понимаешь, что вообще произошло. Потому что
туловище свыше полутора сотен кило в тяжёлой броне из обеднённого
наквадаха никак не могло материализоваться позади меня. Увы,
выжженная песчаная планета доказала обратное.
И только Господь Бог Саваоф,
Пресвятая Матерь Божия и все святые ведают, каким невероятным
усилением воли в этот раз я заставил дёрнуться свои мышцы в
последнюю долю секунды, чтоб остановиться. Иначе бы недосчитался
напарницы двухсотой.
Передо мной, со сжатой до боли рукой
в моём захвате, босиком стояла Юлька с мокрыми после душа волосами.
Бледная, как сама смерть, с чудовищно расширенными от страха
зрачками, и, кажется, забывшая, как дышать. Не предназначенные для
участия в плотном контакте при рукопашном бое полотенца спали с нас
обоих, но, поверьте мне, друзья мои, на фоне Бледной с косой, уже
наведавшейся по душу Рыковой-младшей, эта досада едва ли имеет хоть
какое-нибудь значение. Мелкая буквально оказалась одной ногой в
могиле.
На секунду даже я испугался.
Испугался так, как не боялся ни в одном бою и ни в одном вылете.
Испугался так, что забыл, как дышать, сам. Потому что удар в кадык,
предназначенный для проведения болевого приёма в том числе
взрослому человеку, мужчине, с которым можно драться на равный, с
гарантией убил бы Юльку. Не успей вовремя остановиться...
Перед глазами на миг возник кадр, как
ребёнок со сломанным кадыком и разорванными стенками гортани
корчится на полу, в бессилии пытаясь хватать тоненькими ручонками
изученное горлышко, в то время как оно захлёбывается кровью из
разорванный кровеносной системы. Даже не знаю, от чего смерть
наступила бы быстрее: болевой шок или недостаток кислорода (от
забитых дыхательных путей или крови в лёгких).
Видимо, воображение напарницы
нарисовало схожую картину. Потому что несколькими секундами спустя
она начала бледнеть ещё больше.
Хотя, кажется, что больше уже и
некуда.
Первичный шок прошёл быстро. Я
отпустил руку мелкой и продемонстрировал раскрытые ладони: «Я не
причиню тебе вреда». Пытаться загладить случившееся в тесном
контакте и пытаться ещё больше притянуть или обнять не стал. Не та
психологическая ситуация. Это может только сильнее травмировать
психику того, кто чуть не оказался у апостола Петра вне очереди.
Если захочет разорвать дистанцию, сбежав – пусть, имеет полнейшее
основание и наисветлейшее право. Странно, что ещё стоит. Ступор
словила, что ли?