И ведь Виктор почти даже не врал. Так, немножечко
преувеличивал.
Кира занервничала, поднимаясь на ноги, обошла его кругом, ломая
пальцы. Она почти убила человека (вампира, но не суть важно). Она —
убийца!
Он явно не притворялся, стремительно бледнея и становясь всё
худее прямо-таки на глазах! И голос вампира действительно быстро
становился всё тише и тише.
Да что за напасть! Почему на её бедную голову вечно валятся то
любители приключений, то бабники, то вампиры?
Вытащила из внутреннего кармана куртки свой новенький телефон,
дрожащими длинными пальцами набрала номер бабника. А что делать? Он
хоть и кобель невозможный, но мужик вполне надёжный. И друг…
бывший, наверное.
— Трям, Клоп. У меня файр.
— Вот почему вечно так: пьём мы, а проблемы создаёшь ты,
дорогая?
Вот кто бы вообще говорил! Особенно, вспоминая их утро — в её,
между прочим, номере!
— Заберёшь меня с «Волком» сразу за перекрёстком Попова и
Преображенской? Да рядом я тут… валяюсь в тридцати метрах направо,
напротив гимназии, за пешеходным переходом, — она не любила
просить, но уж если просила, все знали: причина у Киры
серьёзная.
— Мужика подцепила опять? — кто о чём, а Клоп о своём,
кобелином.
— Мечту всей моей жизни, — ответила громко и очень уверенно,
уловив чутким ухом, как лежащий на пешеходном тротуаре вампир тихо
выругался. — Такси сейчас ему только вызову и отправлю прямиком
сразу в рай.
— Смешно тебе всё, — Клоп и в лучшие времена шуток не понимал. —
Сейчас я приеду.
Отключила звонок, судорожно набирая номер такси.
— Тебя куда отправлять, умирающий? — нужно было заканчивать с
этим.
— На кладбище.
Он так и лежал носом кверху и вставать явно не собирался.
— Адрес давай, я тебя погружу и разгрузку водителю оплачу.
Хочешь, могу даже проводить для надёжности.
Зачем она это сказала? Ей показалось, что этот наглец
содрогнулся в ответ, словно от жуткого омерзения.
— Мне некуда ехать. Только сегодня приехал, — слова ему явно
давались с трудом. — Вещи все в камере на вокзале.
Зачем Виктор соврал? А он и сам не знал. Захотелось… жалости? От
кого, от оборотня? Видимо, у него все же последние мозги вылетели
через нос. А всё же неистребимое любопытство учёного требовало
продолжать странный и болезненный эксперимент. Если он сейчас
отпустит эту диковинную волчицу, всю жизнь будет жалеть.