Я согласилась, но по сюжету знала, что, так или иначе, вмешаюсь.
Так и произошло: вскоре мне сообщили, что принц смог подобраться к
герцогу и ведет сражение. Я отправилась туда, зная, что принц
начнет проигрывать чудовищному герцогу. Это был первый и последний
раз, когда я видела Слайвера, но его образ навсегда отпечатался в
моем сознании. Он действительно не казался человеком, а железным
монстром, который с легкостью сражался с несколькими противниками
одновременно, включая главного и сильнейшего героя континента –
принца, что отличался как силой, так и магией.
Однако в ответственный момент, когда принц оказался на коленях и
готовился к поражению, я нанесла единственную дальнобойную атаку по
герцогу. Ранить не ранила, да и не было у меня такого желания, если
откровенно. Но, согласно сюжету, я отвлекла герцога, чем
воспользовался принц и ударил противника исподтишка.
Так умер герцог Крайтон в книге и моей первой жизни внутри
романа. Странно то, что, читая роман, я не испытывала к смерти
злодея никаких чувств. Но, видя этого могучего воина вживую, даже
зная, что ему судьбой (автором) предначертано умереть, отчего-то
было горько видеть его гибель.
Уже значительно позже, я поняла, что все пошло под откос именно
в момент смерти герцога Слайвера. Именно это – стало первой
ступенькой на моем пути к плахе. Но эту истину я осознала
значительно позже.
Надо сказать, на момент моего первого появления в этом мире, я
примерно знала две истины: церковь – хорошо, демоны – плохо. Почему
«хорошо» и почему «плохо» – это уже отдельная тема, которая меня
тогда не сильно волновала ввиду подростковой наивности (на момент
первой смерти, мне было всего семнадцать, а переродилась я в теле
двадцатилетней студентки) и слепой вере в гений автора.
И, несмотря на мой юношеский крети… в смысле максимализм,
постепенно даже я начала замечать некие нестыковки и чувствовать,
что меня водят за нос.
Мне нравилось то, что меня считали важной, и в королевстве я
была далеко не последней фигурой, примерно наравне с архиепископом,
потому искренне думала, что использовать меня не могут, а на
стороне главной героини сплошь белые и пушистые священники.
Также мне казалось и во время жестких тренировок. И даже во
время изучения истории континента. Максимально поверхностного
изучения, надо сказать, ибо, когда я пыталась хоть немного
углубиться в тему, мне всегда неожиданным образом находилось важное
дело по спасению кого-нибудь.