Когда я один раз потерял след, меня все же нагнали легкие
сомнения в собственных силах при с столкновении с матерым
косолапым, но практически сразу нашелся еще один отпечаток лапы на
влажной лесной земле, после чего нерешительность была задвинута в
сторону вновь вскинувшим голову азартом охоты. И вот он уже несет
меня вперед, мешая обдумывать ситуацию и в целом мельтеша перед
глазами образами воображаемой знатной добычи. Шел по четкому следу
зверя, даже не задумываясь о том, что ему просто нечего делать в
наших опасных, из-за близости к неизведанным землям, местах. Иногда
даже срывался в короткие перебежки, желая поскорее добраться до
ставшего слабым медведя, относительно меня самого после всех
увеличений личных характеристик. И остановился лишь когда завидел
впереди невысокий, разрытый у самого основания холм, с зияющим
темнотой сходом в его берлогу. После чего я наконец-то осознал всю
свою наивность, самоуверенность и поспешность решений. Соваться в
его жилище было слишком опасно, да и величина входа недвусмысленно
намекала на немалые размеры косолапого. Наконец-то вспомнив про
глубину и величину его следов и примерно представив его размеры… я
все же отказался от своей опасной добычи и решил сообщить охотникам
об огромном шатуне, слишком близко подобравшемся к нашей деревне.
Сделал несколько осторожных шагов назад, стараясь не хрустеть
опавшими с осени ветками… и практически сразу понял что сильно
запоздал со своим отступлением.
Негромкий булькающий рык заставил меня резко развернуться на
месте и не раздумывая метнуть топорик в направлении, не сулящего
ничего хорошего, звука. Вот только моя рука дрогнула при броске и
снаряд лишь чиркнул пяткой по морде чудовищно огромного медведя,
выбив и заставив брызнуть слизью один из его нескольких десятков
глаз. С тремя парами лап, разделенной надвое нижней челюстью,
ветвистыми рогами и острыми суставчатыми отростками на спине,
похожими на паучьи лапки — измененный чужой волей зверь зарычал от
боли и практически тут же устремился в мою сторону, намереваясь
подмять наглеца своим немалым весом и разодрать когтями.
К моему счастью, тот же самый вес делал чудовище более грузным и
медлительным чем ему хотелось. Поэтому я, ожидаемо не желая быть
раздавленным этой обезображенной тушей со всей силы прыгнул в
сторону, уходя от удара головой и, не без труда удержавшись на
ногах, тут же бросил в тварь еще один сдернутый с пояса топорик. Он
полетел куда удачнее и вмял мохнатое ухо медведя ему в голову. Увы,
без большого вреда для зверя. Торопливо метнул сразу еще два,
вскользь попадая по морде и повреждая немало глаз с одной стороны,
а в следующий миг едва не расстался с жизнью, когда большой зверь
неожиданно резко извернулся и мотнув головой, распорол своими
рогами мою рубаху и кожу на грудине. Скрипнуло костью по кости и я
вскрикнул от боли. Чувствуя сильнейший страх, поспешил отбежать в
сторону и, прикрываясь деревьями, дал себе короткую передышку,
чтобы перетерпеть самую первую и главную вспышку мучений.