– После Кадии пред моим мысленным
взором целый веер возможностей. Они ветвятся и пересекаются, говоря
о том, что мы можем оказаться в точке суперпозиции. Там, куда нас
приведет Борей, – Те Кахуранги для внушительности пристукнул
посохом.
– Не слишком ли большое значение ты
придаешь Мегалодону, Первый библиарий? – поинтересовался Тигор. –
Плохо, когда целый орден зависит от одного человека.
– Мы не зависим, лишь используем
возможности и следуем Пророчеству Возвращения, – парировал
Атеа.
– Сколько он уже в Карауле Смерти?
Пять лет? – Тигор не выглядел убежденным.
– Да, месяц назад было пять лет, –
подтвердил Сотти.
– И когда вернется? И вернется ли
вообще?
– Он вернется, – убежденно ответил Те
Кахуранги. – Сроки разнятся, но я бы предположил, что через
двадцать лет мы его увидим. Караул отточит его умения, он вырастет
и прославится.
– Мы не ищем славы, – все же напомнил
Сотти.
– Я говорю не про орден, а про
кодиция. Его имя, возросший потенциал и многочисленные контакты
пойдут нам на пользу. Вместо него мы отправим двух новых воинов,
укрепляя связи с Караулом Смерти.
– Это будет девятьсот пятьдесят
седьмой год, – быстро сосчитал Тигор. – У нас останется еще сорок
лет до Кадии. Что случится за такое время?
– Есть вероятность, небольшая, но
яркая, в которой Борей встретится с примархом Корвусом, – осторожно
сказал Те Кахуранги. Об этом видении, которое они узрели совсем
недавно, пока знали всего трое – он сам, Атеа и Алый Поток.
– Корвус Коракс, Повелитель Воронов,
тот, кто обрек нас на долгое странствие и бросил собственный
легион… – протянул Тигор без всякого почтения. В голосе и ауре
библиария отчетливо проявились горечь незаслуженной обиды и
сомнения.
– И где же они встретятся? – удивился
Сотти.
– Кто знает? – Атеа сложил руки на
груди. – Тем более, подобной встречи может и вовсе не состояться.
Данная вероятность туманна и ускользающе мала. Она неожиданно
проявилась меньше месяца назад и ясно показывает, что есть
могущественные силы, которые против подобного.
– Если встреча все же состоится,
примарх вспомнит нас и перекроит орден по своей прихоти, –
проворчал Тигор с немалым раздражением. – Проклятье, разве нам
такое надо? И что, он простит нас? Я не нуждаюсь в его прощении и
не собираюсь о нем умолять! – он возвысил голос.
– Спокойно, эпистолярий, – глаза Те
Кахуранги сверкнули. – Никто из нас не унизится до вымаливания
прощения, но и подобная возможность представляет собой редчайший
шанс. По крайней мере, ее стоит обдумать. И это одна из причин,
почему мы здесь.