С зависшего над Ульем Кочевого флота
докладывали о пожарах, мародерах и насильниках, о схватках между
бандами и всем прочем, что сопровождает погрузившийся в анархию
город, но нас подобное практически не касалось. Местные боялись с
нами связываться и их активность возобновлялось лишь тогда, когда
мы удалялись на значительное расстояние.
Эстакада вздрогнула, когда «Хищники»
открыли огонь. От рокритовой башни во все стороны полетели куски
камня и крошка, а балкон просто перестал существовать. Часть его
рухнула вниз, а часть превратилась в пыль.
– Грузовик, – приказал Бейл Шарр.
«Черная коса» повернула башню и произвела прицельный выстрел по
тяжелой фуре, на которую я и сам хотел указал, как на следующую
цель. Новый взрыв отразился от ближайших строений, а многочисленные
осколки разлетелись по округе. Похоже, грузовик заминировали, не
пожалев взрывчатки.
Ревя турбинами, слева пролетел
«Острый зуб». Челнок вел размеренный огонь по вражеским позициям,
скрытыми от нас за высокими шпилями. Отработав по целям, он заложил
вираж, развернулся, отстрелил тепловые ловушки и ушел куда-то к
югу, на безопасную территорию.
– Продолжаем движение, – приказал
Первый Жнец.
Вздрогнув и выпустив тяжелые клубы
сгоревшего прометия, «Хищники» вновь загрохотали гусеницами.
Кархародоны двинулись дальше.
– Граждане Хистапора, покайтесь! Вы
посмели выступить против Бога-Императора, нарушив Лекс Империалис,
– передачу возобновил движущийся вместе с нами броневик с гербом
инквизиции, использующий мощные громкоговорители, громыхавшие на
ближайшие кварталы. – Тиран Гурон – предатель и диктатор!
Воины-Богомолы – отступники! Все те, кто поддерживает их нечестивые
планы – еретики! Покайтесь, сложите оружие и сдайтесь, ибо время
для милосердия подходит к концу! Верховные Лорды Терры милостивы,
их устами говорит Инквизиция и Экклезиархия! И они говорят вам –
покайтесь!
Записанное обращение гремело и
гремело. Нарочито безжизненный металлический голос мог нагнать
страху на кого угодно, а упоминание высшей власти и ее самых
влиятельных структур в лице Ордо и Церкви означало для набожных
жителей, что продолжение бунта обречет их тела на превращение в
сервиторов, а души – на вечную тьму ада. Не знаю, как после такого
люди могли все еще сражаться. Лишь фанатики, да глупцы, которых
удалось обмануть, продолжали воевать с нами. К сожалению, их
насчитывалось не так уж и мало.