Кратковременное видение напоминало
туманную грезу, проблеск света, но все же некоторые знания я
получил. И оно того стоило!
Схватка вышла не слишком
продолжительной, но ментальные усилия дались мне не легко.
Медленно, словно освобождаясь от тяжкого груза, я поднялся на ноги
и глубоко вздохнул.
Здесь все были ветеранами, большая
часть их никак не отреагировали на увиденное, но четверо воинов
Третьей Косы молча вскинули вверх сжатый кулак правой руки – так мы
выражали уважение.
– Хорошая работа, – бесстрастно
констатировал Бейл Шарр. Несколько братьев приблизились к трупу
корнифекса, осматривая могучую тварь. Ветераны удивления не
выказывали, за сотни минувших лет они видели и не такое. Подошедший
апотекарий Тама быстро диагностировал Хтора, убедился, что тот
будет жить и склонился над Оро, активируя нартециум и готовясь
извлечь геносемя. – Ты получил то, что хотел?
– Частично, – я качнул головой. –
Разум этих тварей куда сложнее даже разума эльдари. К нему не так
просто подобрать ключи.
– Но все же наша операция не была
напрасной, так ведь, кодиций? – не то спрашивая, не то утверждая
бросил ветеран Нуритона, командир Первой Косы и правая рука Шарру.
Жаль, но в ближайшее время капитану придется искать нового
заместителя. Нуритона доблестно сражается уже более ста лет и за
впечатляющие деяния его скоро призовут в ряды Красных Братьев. Он
получит терминаторский доспех, став глазами и ушами магистра
Тибероса.
– Нет, она не была напрасной. Смерть
Ори и прочих наших братьев послужила общей цели. Или ты
сомневаешься во мне? – я шагнул к Нуритоне и шлемы наши
соприкоснулись с негромким стуком. На его визоре красовалась
красная стрелка, почетный знак ветерана, а вопрос не выступал
откровенно враждебным жестом, скорее, частью традиций. Гены и
наследие заставляли нас походить на акул, древних хищников той
Терры, что я оставил в прошлой жизни. Мы часто пробовали друг друга
на прочность, пробовали, чтобы еще раз подтвердить место в Стае,
проверить собственные силы или доказать свое право. Течение Третьей
роты являлось частью всего Кочевого флота, состоящего из более чем
тысячи душ, где каждая из них стремилась занять соответствующее
место. После Благочестия V и последующих за ней операций мой
авторитет неуклонно рос, но до статуса Те Кахуранги или Бейла Шарра
было еще далеко. Сейчас никто из молодых воинов не позволил бы себе
такого поведения, они признавали мою силу, необычность и власть. Но
с ветеранами дела обстояли иначе, время от времени вспышки ярости
заставляли их проявлять агрессию, они пытались надавить и проверить
мою волю. В сущности, это даже было полезно, если воспринимать
подобное как некую форму соревнований или небольшой экзамен.