Безумец ревел в бешенстве, дергался,
но не успевал. От активировал силовое поле перчатки и едва не
расколол мне нагрудник, но на его взмах я успел ответить четырьмя
мощными ударами.
В моем восприятии световое пятно
наверху медленно отдалялось. Шахта имела все признаки мрачной
архитектуры некронов – темно-зеленые узоры линий, которые
практически не давали света, их неповторимые письмена, различными
техническими ответвлениями. Все это проскальзывало перед глазами,
не отвлекая и не мешая, я просто фиксировал данные детали.
А потом я понял хитрость Жуфора!
Сукин сын практически преуспел! Несмотря на поклонение Кхорну, он
не являлись настолько поехавшим, чтобы забыть о коварстве. Пока мы
летели, терминатор попытался активировать телепортацию и утянуть
нас обоих к себе на корабль. Он почти провернул хитрый номер, но
мое поле охватило наши фигуры, сбивая с толку авточувства
вражеского доспеха.
Колосажатель не успел понять, что для
него, по сути, уже все закончилось. Он приложился несколько раз о
стены, а скорость падения продолжала увеличиваться несмотря на
изменения восприятия времени. Так работала местная гравитация, и
она работала на меня. По моим расчетам, глубина шахты достигала
более двухсот метров. Даже мне будет больно, когда падение
окончится. На последних метрах, уперевшись в хаосита сабатоном, я
практически встал на него. И почти сразу же активировал
варп-пузырь, смягчая удар.
Мы врезались в жесткий стальной пол,
загремев и раскатившись в стороны. Показалось, что вздрогнула вся
гробница. От удара я стукнулся головой внутри шлема, выбивая зубы и
разбивая нос. Наплечник погнулся и треснул. Два или три ребра
сломались и пропороли кожу, заливая кровью живот. Моя левая нога
хрустнула и развернулась под странным углом, но большая часть
последствий падения со столь впечатляющей высоты все же пришлась на
Жуфора. И будь ты хоть трижды Чемпионом Кхорна, невозможно
игнорировать подобных нагрузок.
В шахте оказалось темно, как в
могиле. Груды мусора при нашем падении оказались потревожены,
подняв целое облако пыли, еще более снижающее видимость. Даже
совершенные авточувства терминаторского доспеха не могли составить
полную картину окружающего пространства, и я подключил
варп-зрение.
Медленно, скрипя сервоприводами, я
поднялся. Внутренний экран мигал десятком красных рун, буквально
вопящих о полученных повреждениях. Моргнув, я сразу, не разбираясь,
убрал их в сторону. На подобное сейчас не оставалось времени.
Казалось, тело превратилось в один сплошной синяк, содрогающийся от
боли. Болело все, от лба до пяток, даже идти оказалось тяжело.