– Где праздник?
Казалось, недавно у меня сил не было даже подняться, а тут вдруг выяснилось, что я готова плясать!
– В центре поселения. Сразу увидите.
Сиолилан вышел, а Мера покачала головой и произнесла:
– Ты дура и он не меньше дурак. Ты сохнешь по мужику, который явно зациклен на своей несравненной Телле Терновой. А он… он зациклен на Телле.
– Ну, что поделать? – я усмехнулась. – Пойдем, что ли, хотя бы повеселимся? Порыдать и посетовать еще успеем.
***
Град был прав – едва выйдя из госпиталя, мы увидели отблески огня – в ночном лесу они выглядели, как лепестки огромного фантастического аленького цветочка.
Залихватская, громкая музыка ворвалась в уши. Я даже поразилась звуконепроницаемости больницы. Там, с закрытыми форточками, мы совсем ничего не слышали.
Особых нарядов у нас не было, поэтому мы с Мерой надели то, что нам принесли. Спасибо медсестрам – подсуетились. Мы были в плотных свободных платьях, подпоясанных кожаными ремнями. Близилась осень, поэтому начало холодать, и нам вручили еще шерстяные колготки. Я такие не носила с тех пор, как угодила сюда из родного мира.
Не знаю почему, но настроение было что надо.
Мы победили! Я победила свой страх и задала жару этим ублюдкам! Да, именно так! Оказывается, еще с момента, когда они избивали нас, истязали, пока мы, уставшие, измотанные, еле живые ползли из речного города, я жаждала мести. Но не осознавала, не отдавала себе отчета.
Казалось – я отомщена в этот раз.
Но ощущали себя почти, как институтки, что идут на свой первый бал.
Ближе к месту мы уже бежали вприпрыжку.
А та-ам… Все плясали возле костра, водили хороводы, подпевали музыке, кричали и угощались шашлыками…
В речном городе за десятилетия я не видела такого веселья.
Там вообще все было тихо, степенно, и как-то уж больно отстраненно, дистанцировано.
Люди на улицах практически не разговаривали. Если ты, вместо того, чтобы изучить карту в своем коммуникаторе, спрашивал прохожих – какая нужна колесница, чтобы добраться, куда тебе требуется – получал странный взгляд и неохотные пояснения.
Казалось, под землей, без настоящего солнца и его радужного тепла, люди разучились делиться теплом друг с другом, берегли его внутри себя, а зачем и сами не знали.
Тут тепла, радушия и веселья хватало на всех. И делиться ими не переставали.