Жар от мужского тела распространялся по бедрам к попке, концентрируясь в промежности. И этот мужлан все почувствует, если не уберет свою руку.
Никогда в жизни не ощущала и не испытывала ничего подобного. Казалось, Соломон обжигал меня, действовал как-то неправильно.
Противоречивые эмоции раздирали на части, вносили сумбур в мои ощущения. Я не хотела ничего ощущать, и тем не менее, ощущала.
Жар.
Влагу.
Ноющую пустоту внизу живота, от которой все внутренности скручивало в узел. Мне до безумия не хватало чего-то еще, я не понимала, чего именно.
Сгорала в пугающих ощущениях, не осознавая, чего жажду больше. Чтобы меня отпустили? Или чтобы они продолжили?
Оба незнакомца сводили меня с ума, заставляли ощущать все это, сходить с ума. Казалось, еще немного, и я сама начну умолять их не останавливаться.
Меня даже не смущало, что кто-то наблюдает как меня лапает Соломон. Наоборот, мне это нравилось, я жаждала заполучить в свое полное владение обоих мужчин.
Охреневала и ужасалась собственных мыслей. Продолжая вырываться, не желая сдаваться на милость победителям.
А мужчина, прижавшийся к моей спине обнаженной грудью… и когда только успел раздеться… добавлял сумятицы в мои ощущения. Создавалось впечатление, что меня окунули в жерло вулкана. По венам заструилась настоящая лава, воспламеняя каждую клеточку.
И я не понимала, от чего больше меня трясет, от двух горячих тел, между которых оказалась зажата, или от страха.
— Ты понятия не имеешь, что такое насилие, девочка, — выдохнул мне в лицо Соломон, — и мы проследим, чтобы никогда этого не познала. Мы все проследим!
— А что тогда сейчас происходит? Разве не насилие? Вы меня лапаете! – всхлипнула я.
— Мы проводим допрос, кроша, — пробасил мне в макушку лысый бугай, — поверь, сдерживаемся изо всех сил. – И в подтверждение своих слов, прижался бедрами к моей спине. Демонстрируя, насколько сильно он сдерживается. – Чувствуешь? У меня в штанах все дымится, до того хочется трахнуть тебя. Всадить член в твою киску, весь полностью, по самые яйца. И трахать до искр из глаз, а потом, залить твою киску спермой под завязку.
— Мы не насильники. Бабы всегда сами на член прыгали, текли водопадом. Уверен, и твоя писечка уже полыхает, и хлюпает от влаги.
— Нет! – я отрицала очевидное, не веря, что мое тело может предать свою хозяйку.