— Нет, моё психическое здоровье в
порядке, санитары не понадобятся. Мне только нужна кое-какая
информация. И если она меня устроит, после твоего восстановления мы
поговорим о твоей реабилитации в качестве бойца младшей лиги. Я
готов прощать проступки, как видишь.
— И что вы хотите узнать?
— Вот список очень интересных для
меня бойцов… Я думаю, не стоит ли рассмотреть их в качестве
кандидатов в младшую лигу, скажем, в следующем сезоне. Слышал, они
очень хороши…
Лестер протянул Цуркану листок. Тот
внимательно прочёл строчку за строчкой.
— И зачем вам моё мнение?
— Может, ты знаешь кого-то лично?
Цуркан задумался, глядя на Лестера
исподлобья. Некоторое время он на что-то решался, а затем
проговорил:
— Знаю. Вот этого… — Он ткнул
пальцами в одну из фамилий.
— И откуда же ты его знаешь? Уж не
через Йона ли Минжи вы познакомились?
Цуркан вздрогнул и помотал
головой.
— Нет! Мы встретились на нелегальных
боях. Он уже тогда ходил задрав нос и говорил, что лично набирает
бойцов для сильной команды.
— Что за команда?
— Понятия не имею. И вообще! — Боец
всучил Лестеру список обратно. — Я не хочу об этом говорить.
— С его помощью ты увеличил силу?
— Я больше ничего не скажу! — Цуркан
огляделся и понизил голос: — Иначе у меня будут большие проблемы,
мистер Этелхард. Очень большие проблемы…
***
Клэр
Естественно, уже на следующий день
самые красочные описания моих шляпных похождений были во всех
газетах Кальна. Матушка схватилась за голову, отец только посмотрел
с укором, но ничего говорить не стал.
Но, наверное, как бизнесмен со
стажем, он крайне низко оценил мои деловые порывы. Правда, сейчас
ему явно было не до того, чтобы меня отчитывать, поэтому он просто
отложил газету в сторону и продолжил завтрак. Ну и хорошо — решила
я и не стала акцентировать внимание на случившемся.
Справлюсь сама.
Но, как оказалось, так считала только
я.
Пока изучала объявления о сдаче в
аренду помещений в Швейном районе, новости облетели буквально весь
город и добрались даже за его пределы, ведь как иначе объяснить,
что сразу после полудня раздался тревожный звонок дверного
колокольчика. Впрочем, не тревожный, а скорее нервный.
Дворецкий, конечно, открыл нежданному
визитёру, а затем доложил, что меня желает видеть граф Брорнаред.
Говорить Армэлю, что меня нет, было уже поздно, поэтому пришлось
принимать его.