Что касается поместья, то его невозможно было сравнить с тем,
что было до этого.
Всё такое же трёхэтажное, как и прежде, но оно явно стало
больше. Стало массивнее и помпезнее. Когда челнок начал заходить на
посадку, я мог хорошо разглядеть его. Поместье обзавелось фигурами
по края крыши, которые обрамляли узоры. Каждое окно было окружено
рамкой из лепнины, которая была и тут, и там по всему зданию.
При этом я сразу заметил множество огневых точек, запрятанных
среди всей этой мишуры, и посадочную площадку прямо на крыше.
Двор тоже преобразился. Территория поместья значительно
увеличилась. Появился небольшой то ли сад, то ли парк, фонтан на
площади перед парадными дверьми поместья и поменьше на заднем
дворе.
В стороне расположились казармы, ангары, гаражи и несколько
посадочных площадок, где уже ютились небольшие военные корабли
местного производства, типа класса «Патруль». По краям я заметил
неприметные системы ПВО и РЛС, которое неустанно сканировало
небо.
По размаху теперь поместье Барбинери не уступал поместьям семей
других домов, а возможно и в чём-то было лучше.
Мы заходили на посадку прямо перед главным входом у самых
ступеней, где нас уже встречала небольшая делегация во главе с
Марианеттой. Небольшая — это по меркам отрядов, которые я уничтожал
в Фиалинской империи. Десять служанок с одной стороны, десять
служанок с другой стороны, все в ряд, как почётный караул.
Марианетта стояла в конце этого импровизированного коридора вместе
со своей дочерью, сыном и ещё двумя служанками за спиной.
Правда здесь же была и охрана в количестве десяти человек. Без
оружия, в костюмах, явно псирайдеры.
На слуг они явно не поскупились, хотя это уже было
излишество.
Челнок сел прямо перед ступеньками, настолько плавно, что я не
почувствовал касания земли. Едва он замер, Марианетта начала
спускаться со ступеней к нам, и Катэрия кивнула мне.
— Добро пожаловать домой, Грант, — Катэрия за всё время
позволила себе в первый раз улыбнуться, после чего двери в челнок
открылись.
Свежий лесной воздух, необычайно тёплый, пахнущий травой,
ворвался в салон.
Первой выбралась Катэрия и немного посторонилась, пропуская
меня. Она кивнула Марианетте.
Следом вылез я.
И едва я оказался снаружи, повисла тишина.
Замерли все. И все взгляды сошлись на мне. Я мог почувствовать
их физически. Марианетта, которая уже улыбалась, так и замерла на
месте с застывшей улыбкой. Её дочь, Финисия, замерла рядом, а вот
самый младший, Кален, своим поведением, по сути, описал эмоции всех
приустающих — он спрятался за маму.