- Мика, сообщили, что ужин готов, буду ждать тебя внизу!
Потянувшись за лежавшим неподалеку полотенцем, я поднялась,
аккуратно высушилась, затем обмоталась им и вернулась в спальню,
где, достав из чемодана свое нижнее белье, состоявшее из
панталонов, короткой сорочки и корсета, принялась одеваться.
Когда дело дошло до волос, я потянулась к лежащему на трюмо
гребню, но он выскользнул из рук и ударившись об пол, полетел под
кровать.
Недовольно выдохнув, я встала на колени и потянулась вперед,
пытаясь его достать. И тут, как на зло, за спиной скрипнула входная
дверь.
- Кажется, я умер, и попал на небеса, - раздался до боли
знакомый хрипловатый голос с насмешливыми нотками, и мое сердце
перестало биться.
Застыв на месте, в нелепой позе, я мысленно заметалась между
двумя решениями - «вылезти наружу» или «притвориться трупом». И
хотя разумом понимала, что второй вариант к моей ситуации не
применим, мозг, под напором паники, успел отключиться.
Позабыв, что все еще нахожусь под кроватью, я резко дернулась и
больно приложилась затылком о деревянную раму.
- Ай, - голова закружилась, а перед глазами появились мушки. В
этот же момент на моей лодыжке сомкнулась сильная, мужская ладонь и
меня бесцеремонно вытащили из-под кровати.
Быстро перевернувшись с живота на спину, я встретилась взглядом
с синими, будто пронизывающими меня насквозь глазами, и с трудом
сглотнула застрявший в горле ком.
Надо мной, опираясь ладонями по обе стороны от моей талии,
возвышался Ярракс шан Ро. Но только не тот парень, каким я помнила
его четыре года назад, а настоящий, возмужавший красивый мужчина,
которого не портила ни трехдневная щетина, ни небрежно спадавшие на
лоб черные пряди, ни мелкие морщинки на лбу и в уголках глаз.
Знакомый аромат мускуса кружил голову, и превращал мысли в
тягучее желе. Сердце разбухло от переполнявших его чувств -
обреченной любви и непримиримой ненависти, норовя в любой момент
взорваться, и разлететься по комнате тысячью осколками.
Это не любовь, Мика! Это притяжение истинности. С ним можно
бороться. Просто возьми себя в руки, не позорься. Он не
заслуживает, ни твоих слез, ни твоего желания выцарапать его наглые
глаза, и оторвать руки, которыми этот самовлюбленный болван сжимал
готовых на все ради его ласки девиц.
Самовнушение принесло свои плоды, и вот я уже от неистового
желания коснуться пальцами его лица и губ, перешла к возмущению его
наглым вторжением в мою комнату.