Отец закашлялся от моей откровенности, отвел глаза в сторону.
- Денис, ты чего несешь то! – смущенно ответил.
- Правду! – ору на него. - Бать, а как ещё тебе сказать то? Вы же внуков после свадьбы потребуете, да? – отец кивнул. – А вялым ху… ребенка не сделаешь!
- Денис! – возмутился отец. – Ты слова то фильтруй, когда с родителем общаешься!
- Бать! – подрываюсь с места. – Я прямым текстом тебе говорю, на Ритке я не женюсь, потому что трахать её не смогу! Всё! Разговор окончен!
Вылетел из отцовского кабинета, от души хлопнув добротной деревянной дверью. Очень надеюсь, что родитель задумается над моими словами.
Родитель задумался. Так задумался, что буквально на следующий день выставил ультиматум – либо я женюсь на Ритке, либо могу валить на все четыре стороны. Скандал был грандиозный. Ругались мы с папашей долго и со вкусом, не стесняясь в выражениях, припоминая друг другу все события из прошлого. Все, кроме одного. К счастью, то самое не упомянул ни он, ни я. Словно ничего и не было тогда. Десять лет назад. Разругавшись в пух и прах, неделю не звонил отцу, только маме.
После недельной паузы, отец не выдержал:
- Можешь заехать в обед?
Ни тебе здрасьте, ни как дела, сын. Пропустил мимо ушей очевидную грубость. В конце концов, он всё-таки первым позвонил.
- Привет, бать! – судя по недовольному сопению на том конце, родителя перекосило от моей вежливости. – Конечно, домой или в офис?
- В офис, конечно.
- Заеду.
Через два часа я, как рядовой сотрудник, торчал в приемной родителя. Минут пятнадцать трепался с секретаршей, когда поступил звонок на мой мобильный.
- Денис, ты скоро? – напряженный голос отца.
- Я давно жду вызова в твоей приемной, - ответил, весело подмигнув Леночке.
- Заходи, клоун, - мигом подобревший голос.
- Бегу! – послал воздушный поцелуй навострившей ушки секретарше и пошел на ковер.
С женитьбой на Ритке отец отступился, взамен выдвинув условие – освободить должность управляющего в головном офисе и уехать из столицы хотя бы на год. Его игру я раскусил сразу. Родитель решил изолировать меня от столичных благ и привилегий, доступ к которым у меня был с детства. Мол, поживу в грустной провинции и запрошусь обратно, соглашаясь на любые условия. Возражать я не стал, отцу виднее, как наказать нерадивого отпрыска.