— А… Так бы и сказала сразу. Можешь жить здесь. Я сейчас покажу тебе комнату для домработницы, — смягчается “барыня”.
Ну и размах. Домработница может жить в своей комнате. А еще, наверняка, есть комната для повара, садовника, прачки и остальных бедолаг, облизывающих задницу богатого господина.
Переодевшись в кокетливое платье домработницы, я принимаюсь за уборку коттеджа. Начинаю со спальни, потом перехожу в ванную комнату и туалет.
Живут же богачи. Размер их ванны в полтора раза больше, чем квартира, которую я снимаю. Все блестит и сверкает. Что здесь мыть? Только протереть для вида.
С любопытством открываю белоснежный шкаф рядом с ванной. Кремы, духи, дезодоранты, маски для лица. Вот это изобилие!
Не могу удержаться и беру в руки тяжелый флакон духов. Откупориваю его и вдыхаю сладкий, тяжелый аромат. Воображение рисует обладательницу духов: женщина за пятьдесят, неприлично богатая, немного капризная и глубоко замужняя.
Аромат мне не подходит, но я все равно наношу капельку духов на запястье.
Желудок мучительно скручивает и ноет, прося закинуть в топку хоть немного калорий. С собой у меня ничего нет, магазин неизвестно где. Да и вряд ли “барыня” отпустит меня в рабочее время. Придется мучиться, раз постеснялась узнать условия работы.
Сзади слышатся вызывающее цоканье каблуков.
Быстро закидываю духи в шкаф и с салфеткой в руках склоняюсь над роскошным толчком. — Там пятно, протереть надо, — недовольно протягивает блондинистая хозяйка.
— Где? Все чисто, — переспрашиваю. В упор не вижу никакого пятна, хотя обычно зрением не маюсь.
— Да вот же, — она подходит ближе и тыкает в идеально-чистый унитаз. Она ведь не отстанет…
Для видимости прохожусь чистой салфеткой по всей поверхности гламурного толчка и жду дальнейших указаний.
— Теперь все хорошо. Иди обедать, — снисходительно замечает она и собирается уходить. — Так, стоп! Вы брали мои духи? — взвизгивает дамочка, нацелив на меня широкий нос. От злости она снова переходит со мной на ты.
Черт меня дернул взять ее духи…
— Я протирала пыль… Я не брала ваши духи в руки, но не душилась, — иногда лучше соврать, чем лишиться денежной работы.
В помещении виснет угрожающая тишина. В этот момент мой желудок, напоминая о своем существовании, издает жалобный вой.
— Ладно… Теперь насчет обеда. Ты будешь питаться у нас. Сейчас иди на кухню. Я распорядилась, чтобы шеф-повар дал тебе еду, — командует дама и несет свое величественное тело в другую комнату.