Я плохо помнила ранее детство, только голод, жесткую лежанку, а еще рынок. Мама работала там уборщицей и была вынуждена брать меня с собой. Прилавки с едой, игрушками, платьицами, зверюшками - и это все под запретом для маленькой «оборванки». У торговцев и покупателей было примерно одинаковое отношение, мне даже продающихся щенят погладить не давали.
- Наш староста, наш Варлам, наш спаситель. Его сердце приняло падшую женщину и ее незаконнорожденное дитя. Не вини его за чувства, любовь не спрашивает разрешения.
- Так же как и он. Это неправильно, - отчаянно шептала, утирая мокрые щеки.
- Доченька моя, ты будешь счастлива с ним, как и я когда-то. Одна ты пропадешь, не губи себя, пожалуйста. Умоляю, родная, - мама простёрла ко мне руки, и я бросилась в ее теплые объятия, - ты должна жить. Небесные Боги, уберегите мою малышку от участи, которую мне пришлось испытать. Она не грех, она мое искупление.
Долго я сидела у ног матери и слушала тихую молитву, в которой она просила счастья для меня. Когда у нее не осталось сил, я помогла ей лечь, укрыла одеялом и побрела в свою комнату.
Мой мир перевернулся в тот день, но я не считала мать предательницей. Она была очень несчастна в прошлом, поэтому благодарность мужу переросла в благоговение, к тому же смертельная болезнь заставляет на многое смотреть со смирением. Я не собиралась переубеждать маму, доказывая чудовищность намерений старосты, - не к чему ей страдать еще больше. Но я не сдалась. В голове созрел отчаянный, безрассудный, обреченный на провал план.
Достала из-под кровати жестяную коробочку и в сотый раз занялась перебиранием пожелтевших бумажек - единственного, что осталось от отца. Мама никогда не скрывала правду о своей ветренной молодости, поэтому все, что надо, я сначала узнала от нее, а уже потом от местных сплетников, которые зачастую до неприличия искажали факты.
Мама славилась красотой, что делало ее объектом обожания многих местных мужчин, но замуж она не стремилась, поэтому легко заводила романы с приезжими. Ей нужен был тот, кто сможет увезти ее в город хотя бы в качестве любовницы. И я не осуждала, так как сама всегда мечтала вырваться из деревни, правда, воспитание не позволило бы добиваться желаемого через постель. Спасибо матушке за это.
Однажды в таверне, где она работала подавальщицей, остановился молодой человек - галантный, приятный в общении и явно не бедный. Маме он сразу понравился, и она провела с ним несколько ночей. Память о них лежала передо мной.