– Давай подробнее, чего от нас ждёшь, я потом приглашу Костика с договором.
– В этих дневниках, – Виталий похлопал по двум тонким тетрадкам, потрёпанным на вид, и продолжил,– я нашёл отсылку к тому моменту, когда прабабушке Магдалене пришлось продавать одну серёжку, вначале чтобы купить лекарство для дочери, потом вторую, чтобы выехать из окружения Ленинграда. Так как она не работала после того, как забрали прадедушку в застенки, в первый год блокады у неё не было продуктовых карт, но где-то на чёрном рынке она обменивала одежду и столовые приборы на еду. А когда заболела дочь, ей и пришлось продать серёжку – одну, как написано в дневнике. Но ни фамилии, ни имени даже не указано. Какие-то шифровки и каламбур. Потом продаётся вторая серьга, как я понял тому же человеку, но опять без указания. Только по-польски фраза о том, что человек обещал обменять серьги на деньги по первому требованию. И куча какой-то информации, которая мне ни о чём не говорит. Вот этот дневник, – Виталий указал рукой на тонкую тетрадку, – прабабушка вела явно до того, как эвакуировалась с дочкой. А вот этот, – жест в сторону небольшого блокнота в картонной потрёпанной обложке некогда голубого цвета, – кажется после. Но и там мне мало понятно, что к чему. Прабабушка в моих детских воспоминаниях была со странностями. Заставляла учить меня по-польски разные бессмысленные фразы. В детстве это казалось весёлым, сейчас понимаю, что у неё были проблемы с головой в последние годы жизни. Поэтому верить сильно информации из дневников не стоит, но проверить хотелось бы. Я человек занятой, да и не обладаю нужными связями, как вы.
– А ты не боишься, что мы найдём и заберём себе драгоценности? Зачем нам процент от стоимости, когда всё будет на руках?
– Не боюсь, потому что верю, что парюра Крошинских приносит удачу только нам, а другим людям приносит несчастья.
И так уверенно произнёс, что я невольно повернулся к Ларьке и перехватил её полный недоумения взгляд. Да-да, зайка, я тоже удивлён не меньше твоего. Виталий производил впечатление успешного дельца, но никак не экзальтированной барышни, обожающей спиритические сеансы и мистическую чушь под ароматный дым из курительниц.
Но с другой стороны, клиент платит и он же заказывает музыку. Хорошо, что Виталий нам доверяет. В нашей сфере деятельности один плохой отзыв – это крах. Потому что репутация очень много значит для людей, которые могут себе позволить покупать и коллекционировать дорогие предметы искусства.