– Вот так с улицы тоже не придёшь с таким предложением. Надо или к знакомому человеку или по чей–то наводке. Она не работала, коллеги отпадают. Хотя до тридцать девятого, может, и работала, Виталий не знает просто. Нам надо уточнить, – она потянулась за блокнотом на журнальном столике, почти полностью прижавшись ко мне грудью и схватив ручку с блокнотом, быстро выпрямилась. А жаль, мне понравилось!
– Родственники? Спросить некого, все погибли. Да и родственники не взяли бы драгоценности?
– Соседи? Мы можем узнать через связи Костика, кто жил на Гороховой, кем работал, кто выжил. Вот интересно, как они сохранили за собой комнату в коммуналке. Вернулись после снятия блокады, а квартиру никто не занял? А потом только стали уплотнять, когда из родственников никто не вернулся с войны?
– Архивы ЗАГСа? Как думаешь, их оцифровали или они так в виде ветхих книг лежат на полках?
– Не знаю, я в ЗАГСе был два раза на свадьбе друзей. В торжественном зале. Больше пока не доводилось.
Илька погрызла задумчиво колпачок ручки и выдала:
– А что, если ангел — это имя? Анжелика, к примеру. Ангелина. Серафима. Не самые распространённые имена. Это если женские, – уткнулась в телефон, вычитывая имена в интернете. – Серафим, Михаил, из женского ещё Анжела. А если ещё и других национальностей поискать. В Ленинграде много кто жил.
– Обобщим, через Костю достаём архивы ЗАГСа или архивы домовых книг. Ищем соседей по Гороховой улице со странными именами? Проверяем не были ли они связаны с госпиталем или больницей? Про места работы прабабки узнать у Виталия. Интересно, трудовые книжки тогда вели? Может это в пенсионный? Полные имя, фамилия, даты жизни этой прабабки есть?
– Есть. Но нет уверенности, что это она писала этот дневник. Но от чего-то надо отталкиваться.
Я уселся на диван, подтянул девушку к себе под бок и положил щёку ей на макушку. Илька пискнула и попыталась высвободиться, но я не дал:
– Сиди тихо, мне так лучше думается.
– Мне так не удобно! – возмутилась и вся завозилась под боком.
– Окей! – перехватил её за талию и посадил на колени, обвил рукой и прижал Ларькину голову где-то в район ключицы. – Теперь удобно? – хмыкнул.
– Удобно, – поговорила и обдала тёплым дыханием кожу в вырезе футболки. – Вот только чего ты руки распускаешь?
– Хочу! Кто мне запретит? – я откинулся головой на спинку дивана и понял, что смена положения была лишней. На расстоянии сидеть было спокойнее для моих нервов.