Настасья
легонько усмехнулась.
- Наш
князь - очень справедливый и честный человек, дай боги ему
здоровья. Он пытается ввести в Зоне настоящую демократию, как у
греков. К сожалению, при этом Будимир забывает, как греки кончили,
и где они теперь.
Вот оно!
- я подобрался, стараясь не показать виду. - То, как она это
сказала… Во-первых, назвала князя просто по имени - легко,
буднично, словно делает это постоянно. А во-вторых… Такое чувство,
что спор о политике они ведут не первый день.
- Хочешь
сказать, если хан учинит над тобой какое-нибудь насилие, то князь
ничего не предпримет? - спросил Бабуин.
Настасья
посмотрела на него очень серьёзно, а потом сказала:
-
Прецедентов ещё не было. А проверять на собственном опыте мне
почему-то не хочется.
- Ладно,
зови хотя бы слугу, - я махнул рукой.
Очень
трудный клиент попался, к такому особый подход нужен.
Подождём.
Через
пару минут после того, как Настасья покинула беседку, на дорожке
показался слуга.
- Быстро
она, - усмехнулся Комик. - Прям так и толкает к нам в руки новых
подозреваемых.
- Это не
тот слуга, - сказал Бабуин. - Новенький дружинник обещал прислать
кого-нибудь с чаем. Это он.
Слугой
оказался немолодой дядька, с раскосыми глазами, смуглой кожей и
выступающими скулами. Таджик или туркмен.
Он внёс
тяжелый на вид поднос, с пузатым чайником, чашками, ещё какими-то
плошками - я не успел даже рассмотреть, потому что слуга, поставив
поднос, не говоря худого слова, запустил мне в голову фарфоровой
крышкой от чайника.
Свистнув,
как боевой сюрикен, она рассыпалась в пыль, ударившись о балку
позади меня. Но если б я не успел пригнуться - раскроила бы
переносицу.
Одновременно с крышкой слуга запустил и сам чайник -
в голову Бабуина, чем и вырубил здоровяка напрочь.
На носок
ноги, обутой в кожаный ичиг, слуга уронил чайную чашку, подкинул её
и ловко запустил в Комика.
Всё это
произошло единовременно, в считанные доли секунды.
- Брюс
Ли, твою мать! - заорал обиженный Комик и бросился на обидчика. -
За Бабуина! - издал он воинственный клич и грохнулся плашмя на пол
- слуги на том месте больше не стояло.
Он был у
меня за спиной.
И тянулся
опытными пальцами к болевой точке на плече - я бы и сам поступил
также, сражаясь с противником, намного крупнее себя.
Вывернувшись из захвата - плечо при этом онемело - я
попытался схватить слугу, но и здесь его уже не было. Двигался при
этом он плавно, словно перетекая из одного положения в другое.