Будимир
пытался возмутиться, даже вывернуться, но я лишь прижал его
покрепче - весил князь не так уж и мало - и пропыхтел:
- Потом
объясню…
В
довершение я сорвал с него княжеский шлем с белоснежным плюмажем, и
нахлобучил себе на голову.
- Он
будет атаковать именно нас, - предупредил я Бабуина с Кучумом,
возвращаясь на позицию.
- Понял,
- Бабуин крякнул, воткнул щит острым концом в землю, и присел за
ним, как за металлической стеной.
Я встал
рядом, положив меч князя на верхний край щита - тяжелый, собака,
оказался, и как его Будимир тягал?
Кучум
пристроился позади меня, натянув тетиву лука с очередной
стрелой.
Все три
шеи у змея были на месте.
- К Пучай
реке слетал, - сплюнул Кучум. - Сын тарантула и бесхвостой
ящерицы.
- А как
же память? - спросил Бабуин.
- А вы не
знали?.. - хан удивлённо прищурил и без того узкие глазки. - Память
теряют только те, кто с Той стороны пришел. Кто здесь родился - не
страшно.
-
Логично, - кивнул Бабуин. И тяжело вздохнул. - Подумать только!
Битва с драконом… Комик нам этого никогда не простит.
- Зато
целее будет.
В этот
момент налетел змей.
Ветер
поднялся такой, что Бабуину пришлось упираться в щит изо всех
сил.
- А,
ссать против ветра… - Кучум убрал лук и достал из короба
ятаган.
А я
покрепче сжал рукоять меча. И внезапно почувствовал дикий прилив
сил.
Когда на
нас, словно коршун на ягнёнка, пала затмевающая солнце туша, а
громадные когти уже грозили пропороть щит, я вдруг почувствовал,
что меч сделался лёгким, как зубочистка.
Руки,
ноги - всё тело гудело от переполняющей его энергии, в голове аж
зазвенело.
И когда
змей приблизился, я просто подпрыгнул и рубанул его по
лапе.
Чёрный
коготь отлетел вместе с обрубком пальца, а над нашими головами
разверзлась мартеновская печь.
Мы с
Кучумом едва успели нырнуть под щит. Зажмурились, прижались друг к
другу, стараясь занимать как можно меньше места…
Сквозь
гудение пламени было слышно, как негромко кряхтит Бабуин, сдерживая
поток жидкой плазмы. Запахло палёной кожей - там, где рукав его
куртки прижимался к щиту…
А потом
огонь схлынул, стёк в землю, оставив в траве угольно-чёрные
проплешины.
- Не
давайте ему подняться в воздух! - раздался крик князя, и через наши
головы в змея полетели топоры, булавы и верёвки.
Мимо
грохотал дробный топот множества ног, змея окружали, прижимали к
земле, наступая на крылья и стараясь стреножить лапы.