– И вы думаете, из-за этих мыслей вас убьют?
– Многие знают, что я думаю о наследстве. За полгода я несколько раз переделывал завещание. Они боятся, что будут лишены основного капитала. И мой старший внук меня беспокоит. Он, кажется, вовсе не намерен заниматься текстильным производством.
– Речь идёт о Павле?
– О нём. Он предпочитает предпринимательству адвокатуру. И он – единственный ребёнок у Михаила. Поэтому, если я решу оставить компанию сыну, то её, вполне возможно, будет ждать крах.
– Вы хотите, чтобы я помог вам выбрать наследника, или, наконец-то, назовёте имя предполагаемого убийцы?
– Я не знаю, – сокрушённо покачал головой фабрикант. – Не знаю. Но я чувствую в доме какую-то напряжённость. Хорошо, что людей в доме теперь стало больше. Это дурное предчувствие хоть немного ослабло.
Раздался слабый стук в дверь, и фабрикант замолчал. В библиотеку зашла баронесса Мыслевская.
– Господа, вот вы где. Надеюсь, не помешала?
– Нет-нет, что вы, Марина Николаевна, – миролюбиво произнёс фабрикант.
Александр Константинович поднялся со своего места и предложил даме присесть.
– Благодарю, я ненадолго. Михаил Аристархович, вы обещали показать мне американский граммофон с записями Грига>10. Вы ведь не нарушите своего слова?
– Нет-нет, Марина Николаевна. Мы с Александром Константиновичем уже как раз всё обсудили, – фабрикант многозначительно посмотрел на графа.
– Значит, мою служанку переселят? Благодарю, – Соколовский немного подался вперёд.
– Минутку. Как переселят? Кого?
– Мы же только что с вами обсудили: Марфа не может жить вместе с прислугой. Я очень привязан к женщине, воспитавшей меня. И вы только что пообещали поселить её в этом доме.
– Ах, да, – хлопнул себя по лбу Барсуков. – Дам ей комнату в правом крыле. Я понимаю, что значит для вас добрая няня.
– Нет, простите, правое крыло не подойдёт. Она должна всегда находиться рядом со мной.
– Александр Константинович, – с нажимом выдавил из себя фабрикант. – В левом крыле все комнаты заняты. Или вы предлагаете поменять апартаменты моей дочери? Или князю Пулеву?
– Хоть кому, – высокомерно заявил граф и вскинул вверх свой острый нос. – Но Марфа должны находиться рядом со мной!
– Александр Константинович!
Худощавый и осанистый граф приблизился к надувшему щёки Барсукову. Хозяин дома был явно рассержен. Между ними спешно встала стройная фигурка баронессы.