Продолжая глядеть в небо, свита-зверята с изумлением обнаружили вторую разноцветную дугу, но намного меньше.
«Смотрите, смотрите! У радуги-мамы ребёнок» – донёслись сверху глухие отголоски восторженных криков Бубу и Бену.
– Я просто поражён! Никогда не видел подобного! – восхищённо проговорил свита-волчонок Асти, выронив из рук мячик.
– Подскажите…, как зовут малышку? – озадачила вопросом Шани – крохотная свита-тигрица.
– Не припомню о таком в мудрой книге…, – задумалась воспитательница и тут же предложила идею: – Можете придумать подходящее название или имя. Поторопитесь, краски уже рассеиваются в небесной глазури.
«Радужёнок! Радужик! Радужник! Радугасик! Радугашка! Радужка!..» – наперебой кричала детвора.
– Друзья, – повысила голос Манина, – забаву с прозванием затеяла Шани! Пусть первой выберет приглянувшееся имя.
– Мне…, мне кажется… Радужка – самое лучшее.
«Да!.. Согласны!..».
Переполненные чувством причастности к открытию неизвестного природного явления, малыши не отводили взгляды от небосвода, пока полностью не растворилась радуга-мама.
И вот волшебство… Маленькая дуга стала плавно опускаться.
По мере приближения отчётливее вырисовывались черты живого создания. Гостья шевелила ручками и ножками, вертела головкой.
Манина и детвора не могли поверить в происходящее…
Прервала затянувшееся молчание Тора: – Ура! Срочные вести для воспитанников! Летит новый друг – Радужка! Быстрее, быстрее бежим!..
– Софи, ты с нами? – спросила Бену, шустро спускаясь по стволу секвойи.
– Ещё чего! Эка невидаль…
– Правильно… Моё очарование, моя прелесть…
Из подмышки свита-совы вначале высунулась гнусная, сморщенная мордочка. Затем показалось тело, похожее на раздувшийся шар, покрытый иглами как у дикобраза. Всё это сопровождалось противным трескучим звуком, похожим на гремящую погремушку, отчего начинало щемить сердце и росло беспокойство…
Не то зверь-карлик, не то насекомое-исполин, но был он очень уверенным и наглым. Чувствовалась властная хватка повелителя, когда уцепившись за стержни перьев, в его когтях крепко сжималось опахало. А вкрадчивый, надменный голос и рассудительные речи, обращенные с напористостью к Софи, не оставляли ей ни единого шанса быть до конца самостоятельной.
Софи называла его Хартси. Наивная, она не понимала и никогда не задумывалась об истинном смысле их дружбы. Лишь слепо верила, что он ее оберегает, а потому покорно следовала его советам.