Представляю, как сейчас сузились чёрные ироничные глаза отца! И рот улыбнулся в одну сторону (рот всегда у него улыбается только в одну сторону), и никогда нельзя знать точно, то ли он сердится, то ли смеётся…
Нам подарили много разных семян и саженцы виноградной лозы. Она похожа на ту, что изображена на старом мамином браслете, который хранится в хрустальном ларце у папы в потайной комнате. Так хочется увидеть его ещё раз, но мне запрещено туда ходить одной.
Разве что… прямо сейчас! Пойду, ведь никто не узнает… Сегодня все, даже стражники толпятся на площади, где соревнуются лучники. Я просила, чтобы меня тоже научили стрелять из лука, но мне сказали, что я ещё маленькая.
Сворачиваю в тёмный коридор, из узкого оконного проёма на фонтанчик падают золотистые солнечные блики, тонкая струйка воды журчит и сверкает, вьётся как виноградная лоза.
Иду через зал с полом из розоватого камня. Каждый раз, проходя по этому полу, я вспоминаю другой пол: это было там, далеко, за горящими кораблями: тот пол светился всегда по-разному, в зависимости от того, кто по нему шёл и в каком настроении. Когда шла я – он был как тихая бирюза моря, когда мама – как вечерняя заря, а когда шёл отец – как аметистовые ягоды винограда на браслете, только чуть синее. Говорят, такого винограда больше нет, но я всё ещё помню его вкус – вкус того времени, когда не было ещё даже моей памяти.
– Эй, малышка, ты куда?
Меня обнаружили…
Тётя Найкен.
У моего отца была сестра, её звали Найкен. Она часто одна подолгу носилась на своей белой лошади по полям и долам, мало бывая подолгу на одном месте. Говорили, что с того момента, как мы ступили на эти земли, в ней пробудился дух скитаний. Была она точно рыцарь – высока и сильна, и нередко отправлялась с мужчинами на охоту. Найкен почти не замечала меня, и не участвовала в моей судьбе.
Библиотека.
Я люблю запах библиотеки. Теперь я не только читаю, но мне разрешено переписывать книги, рисовать на страницах цветы, красивые орнаменты. Берго – наш живописец – научил меня перетирать краски, и подарил перо и три кисти, и теперь я помогаю ему с книгами. Папе удалось сохранить многие книги и рукописи, но другие поселения так же нуждаются в книгах, поэтому мы их переписываем, украшаем и развозим друзьям. Наш народ умеет делать бумагу, для обложек мы используем кожу, но редко.