Пришли родители. Я не могу себе и представить, что они испытали, увидев труп возле двери. Мы с Томом сидели на диване – так мы провели час до их прихода. И все это время я смотрела на тело Дарса, почему-то боясь оказаться к нему спиной. Когда вошли мама с папой, я только вздрогнула, но даже не подняла глаз. Я увидела, как их ноги остановились, как полы пальто метнулись от ног к вешалке, как ноги делают несколько шагов вперед и замирают, едва включается свет.
Том встал и сказал:
– Он пытался ограбить нас и напал на Алю. Это я убил его.
Мама зажала рукой рот и убежала в ванную. Отец несколько секунд не мог сдвинуться с места, переступить через лужу крови и пройти в комнату. Наконец, он сделал этот шаг и подошел к нам. Спросил, целы ли мы.
Через минуту вернулась мама. Она обняла меня и настойчиво повлекла за собой, проводила в мою комнату, тоже спросила, цела ли я. Я видела, как она испугана и растеряна, какое бескровное у нее лицо. Она вскоре ушла, и я осталась одна. Она забыла закрыть дверь, и я слышала, как внизу они с отцом обеспокоенно говорят с Томом. Потом папа начал звонить по телефону.
Я почему-то думала о том, что будет с телом Дарса. Как его похоронят? На чьи деньги? Будут ли его искать? Есть ли у него родные и друзья?.. Я еще не понимала, что и наши заботы не кончились.
В комнату вошел Том. Он сел на мою кровать, а я повернулась к нему и тихо спросила:
– Почему ты так сказал?..
– Я боюсь за тебя. Вдруг они не поверят, что это было вынужденное… – Он не хотел произносить слово «убийство».
И я ощутила: наша беда продолжается.
– Но ведь тебя будут судить!..
– Ну и пусть. Я старше, я справлюсь. Ведь мы ни в чем не виноваты, так что все будет хорошо.
Я расплакалась. Совсем по-детски: обняла его, уткнулась носом все в ту же окровавленную футболку и разрыдалась. Том в тот момент был самым моим дорогим человеком. Я впервые поняла, что он любит меня, и всем существом, каждой клеткой почувствовала, что такое «брат» и как я тоже люблю его. И мне стало нестерпимо жаль времени, когда мы беззаботно играли вместе на заднем дворе, Том брызгал в меня водой из шланга, а я обижалась; мне до боли, до режущей тоски захотелось вернуть те дни. А сердце мое подсказывало, что все теперь будет иначе, что смерть Дарса принесла нам что-то очень плохое. Я плакала и дрожала, Том гладил меня по голове и прерывисто вздыхал. Никто из нас ни слова больше не произнес друг другу в тот вечер.