С этого-то все пошло и поехало, поскакало и убежало, как каша вон из печи. Дик стал одержим стариком. Все за честь свою поруганную пытался отомстить. Через отца по протекции, понятно, действовать было не вариант. Принялся Дик за стариком следить, выслеживать экс-колдуна как дичь, толком не ел, не пил, все с дерева на дерева как птица перелетная перепархивал и углядел кой-чего интересное.
Старик в одно и тоже время, украдкой, оборачиваясь да озираясь, по сумеркам ходил к одному и тому же месту. Примечательно, что место это было не у него в саду, не около его дома, стоящего на окраине деревни, а рядом со старой разрушенной водяной мельницы.
Место обычное, под деревом, ничем не выдающееся. Сядет Кромахи, посидит там и домой двигает. Однажды ловит Дик меня за руку и говорит: Знаю, мол, как нам Кромахи наказать, у него под деревом кубышка, украдем деньги у старого колдуна – вот будет потеха, чтобы руку не подымал больше на графских сыновей.
Той же ночью, прихватив пятигранные фонари, закинув лопаты на плечи, мы поспешили к мельнице, что на речке пересохшей стояла. Зловеще ухал филин, пару раз мне показалось, что моей щеки коснулась летучая мышь бархатистым крылом. Вечерняя роса холодила ноги. Дик бесстрашно несся вперед, и все было ему не почем. Тогда я думал, что Деклан, старший брат не пошел с нами из-за миленькой дочки баронета, с которой у него были шуры-муры, а на самом деле тот просто-напросто ни сном ни духом. Дик, зная, что Деклан запретит тайную экспедицию, вовремя промолчал.
Пока Дик вприпрыжку скакал по лугу навстречу поднимающейся луне, я сгибался под тяжестью лопат. Брат пальцем тыкнул в темноту, и стали мы рыть. Рыли мы рыли, утирали лоб от пота утирали, пока наши лопаты не стукнулись обо что-то неведомое и подземное.
Я сказал, что дерево, а Дик – железо. И тот и другой были правы. Мы с братом выкопали дубовый гроб обитый по краям железом. И вместо того чтобы нервничая и икая его закопать, Дик предложил его выкопать и вскрыть. Выкопали, вскрыли. В гробу лежал скелет человека и скелет собаки в ошейнике. Тут уж было не до шуток, я хотел бежать, громко крича и подвывая, а Дик сказал, что так даже лучше и велел мне звать деревенского старейшину. Дик остался с гробом, а я, не чуя ног, полетел в деревню. Ох, и шуму я поднял, всю деревню разбудил. Собаки лаяли, лошади ржали, коровы мычали, козы мекали, овцы блеяли, бабы голосили. Ну, вы поняли, все делали то, что от них ожидали. В суматохе вся ночь и прошла. Следующим днем был назначен суд, судилище.