– Привет. Представься, пожалуйста.
– Привет. А кто ты?
– Если я скажу, что мое имя представляет ВАА, – ты сможешь внятно расшифровать аббревиатуру полностью?
– Да, могу: Волков Анатолий Андреевич. Я правильно назвал? Похоже, что мне представляться не надо?
– Нет, не надо. Что ты делаешь в моем компьютере?
– Начнем с того, что твой компьютер находится очень далеко от этого места, как и мы оба, и разговариваем мы только присущими для нас путями и техническими возможностями.
– Много и сложно говоришь. Так я тебя себе и представлял. Что надо «Тени» от этого места?
– «Тень» ищет здесь свои интересы, а я свои.
– Какие интересы ищет «Тень», я хорошо себе представляю. А что надо тебе?
– А давай присядем, типа, и поговорим спокойно.
– А ты сможешь здесь присесть? – раздался смех или подобие смеха, генерированного машинными импульсами. – Я-то сижу, и очень удобно, а вот ты…
– Да какая разница, в каком положении находится сейчас мое сознание, – нас не это ведь волнует.
– А что тебя волнует?
– Wolf, понимаешь, ты тоже долго уже не сможешь сдерживать агрессию «Тени», раз они так плотно за это дело взялись. Их можно только увести в сторону, пока они не вычислили координаты и возможные пути проникновения.
– Говори, я слушаю.
– Я создал группу, которая может в любое время уйти «в тень», – ну, т.е. в подполье. Эта группа должна будет типа «погибнуть» в своем мире, и тогда может начать работать на сдерживание «Тени». Кстати, и любых противодействий корпорации тоже.
– Какую ты преследуешь цель для себя во всем этом?
– Да никакую. Я по натуре путешественник, адреналиновый наркоман, экстремал, отшельник, и аферист, – в равных или неравных долях. Потому само противодействие такой серьезной организации, как «Тень» или «контора» мне уже сказочно интересны.
– О твоих приключениях в «конторе» я уже осведомлен. Там противодействие было понятно. А что здесь?
– В настоящее время за результатами исследований нашей группы охотятся все разведки мира. За полученную в результате исследований информацию начнут драться даже самые ленивые. Развернется небывалое побоище, если уже сейчас не спрятать все концы далеко и глубоко.
– Я и сейчас, – прямо сейчас, – могу взорвать к чертовой матери Клинику со всеми ее лабораториями, – и от ваших исследований не останется ничего, кроме отрывочных бессистемных воспоминаний.