– Яр, не будет извергом, может, госпожу еще можно спасти, – умоляюще прошептала девушка.
Мужчина потеснился, наблюдая за колдуньей. Туя не без содрогания вошла в душную комнату, наполненную смрадом боли и страданий. Яр с громким стуком захлопнул дверь.
На широкой кровати на сбитых грязных простынях лежала девушка. Соломенные волосы, точенный носик, бледные, красивой формы губы, синие круги под глазами, узкие плечи и гигантский живот, выпирающий глыбой льда. «Глаза у нее, должно быть, голубые», – решила про себя Туя. Вокруг неподвижного тела с растопыренными конечностями топталась повитуха, тщетно пытаясь выдавить из разбухшего чрева мертвый плод.
– Сколько она уже так лежит? – спросила Туя, ласково прикасаясь ко лбу девушки, а другой рукой пытаясь сосчитать слабые ниточки пульса на тонкой руке.
«Благородная, – подумала Туя. Графская дочь, может, дочь барона или маркиза».
Повитуха смерила девушку недовольным взглядом, мол, чего чужой хлеб отбираешь, место уж пригрето.
– Мне не нужны твои деньги. Я – колдунья, я служу людям даром, – твердо сказала Туя, проваливаясь в мутные глаза старухи.
Старуха недоверчиво моргнула и недовольно проворчала:
– Последний раз она приходила в сознание около часа назад.
Туя нахмурилась. Она решительно отстранила повитуху, велев той держаться двери и по мере надобности подавать чистые полотенца и горячую воду. Старуха нехотя отошла, вихляя квадратным задом.
Туя задрала мокрую рубашку, обнажив болезненный живот, растерла в руках пахучую мазь из зуибака, овражного сорняка, и размазала ее по гигантскому неподвижному куполу.
Свинтив крышку с фляги, что болталась у нее на груди, она разжала ложкой челюсти девушки и влила пять капель красного сиропа.
Дыхание выровнялось, щечки порозовели, веки затрепетали. Теперь следовало разогнать испорченную, медленно текущую, кровь, Туя порылась в сумке и извлекла оттуда корешок алеманта, ядовитой травы, растущей на болотах.
Колдунья протолкнула небольшой белый корешок в глотку девушке. Аристократку скрутило, она начала корчиться, содрогаясь в конвульсиях, мышцы тела пришли в движение.
– Держи ей руки да покрепче, – велела Туя повитухе.
Колдунья навалилась на живот и спустя минуту на мокрые, перепачканные кровью простыни вывалилось мертвое дитя, следом вытек кисельный послед.