– Это не ново. Поэты всегда страдают. У них душа тонко чувствует, вся боль мира обрушивается на них водопадом, когда для других она всего лишь жалкая изморось. Нет, тебе, Яр, не понять.
– Да куда уж мне! – мрачно развеселился Яр.
– Ну, что едем на танцульки, отряхнем прах с сапог? Зачем нам эти мелкие дела, когда душа требует шири и простора?
– Нет, королева велела тебя вернуть целым и невредимым, – твердо пресек просьбы короля Яр.
– Ах, вот батюшке моему знатно подвезло, он ничуть не заботился о таких пустяках, запросто приглашал к чаю приглянувшуюся козочку, а если что не так, прости и извини, вот тебе щедрая компенсация. И все довольны.
– Через такие дела казна-то и опустела, – пробасил Яр. Тщательно выбирая дорогу, он потянул Горлока за фалды камзола, потому как тот уж собрался ехать в другую, противоположную от замка сторону.
– Деньги, это право так скучно, Яр. У нас есть что-нибудь поесть?
– Нет, все уже съели.
– Если бы ты не ел как бык…, – скривился Горлок.
– То не смог бы защищать Ваше Величество, – спокойно закончил за него советник королевы.
– Ах, ну если с этой стороны смотреть, то конечно ты прав, да. Тогда заедем в трактир.
– Мы гуляем уже целую неделю, у нас ни крошки еды, ни монеты, да и вашей матушке я обещал вернуть вашу милость сегодня.
– Это еще зачем?
– Совет министров. Ты что опять забыл, Гор?
– Ох, скука-скука, где же ты мое ясноглазое, тонкощиколоточное счастье, – мечтательно произнес Горлок. – Если бы ты не настоял на необходимости использования инкогнито, никто бы мне в ласке не отказал. И сейчас я бы парил орлом в поднебесье вместо того, чтобы прибитой дождем оской жаться к бренной землице.
– Да, но в случае вашей анонимности, вы получаете взаимность только при душевном расположении к вам барышни, а не из-за того, что у вас трон и куча денег. Кроме того, какая выгода казне, подумайте только!
– Всегда приходится рассчитывать только на себя. Что за жизнь такая суровая и бесприютная? – скорбно воскликнул король.
Переговариваясь таким манером, путники через пару часов подъехали к высокому белому замку из мрамора с тонкими желтыми прожилками. Фундамент расплывался в предрассветной сини, и он словно бы висел в воздухе.
Король уныло спрыгнул с коня и побрел наверх по высокой белой лестнице с изящной балюстрадой. На площадке его встречала мать, несмотря на ранний час облаченная в яркое красное платье. Гордо держа спину, она свысока смотрела на сына.